Комендантский взвод ринулся к месту происшествия. Занимавший дот боец трясущимися губами сказал командиру взвода, что вон там, в болоте, что-то шевелится.
Взвод полез в болото. Минут через двадцать командир взвода начал подозревать, что ничего тут не шевелилось. И едва его подозрение переросло в уверенность, раздалась очередь из другого дота.
Всю ночь комендантский взвод носился от одного дота к другому. Из каждого стреляли хотя бы раз, из большинства - дважды, из одного - трижды. Разумеется, ни в эту ночь, ни в последующие (как и в предыдущие) никто на спецбоеприпасы не покушался. Просто инструктаж оказался слишком эффективным.
В этой истории есть удивительный момент - тот, что комендантский взвод не потерял ни единого человека. Никто не утонул ночью в болоте и не нарвался на очередь заинструктированного до слез отличника-первогодка.
II.
Минуло четверть века. Над страной вовсю завыл ветер обновления. В Москве готовилось Очередное Судьбоносное Партийное Мероприятие с обязательной бесконечной речью Михал Сергеича. Между тем армия в целом и ПВО в особенности мучились тяжелой рустофобией (рустоманией?). Немецкий сопляк на «сессне» снес столько начальственных голов, что уцелевших бросало в дрожь при одном воспоминании.
Зенитно- ракетные войска к тому времени существенно обновились. На вооружение активно поступала ЗРС С-300, многократно превосходившая предшественниц по боевой эффективности. «Трехсотый» полк включал в себя командный пункт (КП) и до 6 зенитно-ракетных дивизионов, которые должны были располагаться в 15-25 км от КП (и друг от друга, естественно). На КП находился контейнер Ф-9 (в просторечии «девятка»), распределяющий цели между дивизионами и контролирующий весь процесс боевой работы, а также радиолокатор, обеспечивающий обнаружение целей на высотах более 1 км. Каждый дивизион включал свой КП, 12 пусковых установок (по 4 ЗУ-на каждой) и 2 локатора - низковысотный обнаружитель (НВО) для целей на высотах менее 1 км и радиолокатор подсвета и наведения, обеспечивавший наведение ракет на цели. Не забудем о полковом военном городке, где располагались штаб, вспомогательные подразделения и жили офицеры с семьями. Он находился рядом с КП полка, чтобы командир полка через пять минут после объявления тревоги мог занять место в «девятке».
Хотя СССР тратил на оборону гигантские деньги, их все-таки было не бесконечно много. Поэтому многие полки вместо 6 включали по 3-4 дивизиона. Это относилось и к Московскому округу ПВО, где нехватка дивизионов компенсировалась большим количеством окружавших столицу полков.
M- ский зенитно-ракетный полк, хоть и стоял на стратегически важном северо-западном направлении, имел всего два дивизиона. Причем конфигурация их относительно КП была весьма своеобразной. Первый дислоцировался менее чем в 5 км от КП и городка, поэтому здесь начальство присутствовало постоянно и личный состав жил по уставу. По контрасту, 2-й дивизион находился в 40 км от КП. Причем в 40 км по карте, а по дороге выходили все 120 км; надо было суметь так расположить полк в Подмосковье, но для наших людей, как известно, нет ничего невозможного. Начальства здесь, соответственно, не было никогда, второй дивизион считался полковым раем, подразделением победившего пофигизма. Это состояние души там распространялось на всех от комдива до последнего духа.
Тем не менее беда случилась в первом дивизионе.
В конце 80-х (в отличие от начала 60-х) переизбытка призывников в стране уже не было, и в армию мели всех подряд. Но это еще не самое страшное. Самым страшным был состав этого самого контингента. Славяне, прибалты и представители «интегрированных» национальностей РСФСР (татары, башкиры, чуваши, буряты и т. д.) давно ценились на вес золота. Однако не только в стройбате и пехоте, но уже и в ПВО больше половины призывников представляли республики Средней Азии. Причем ситуация ухудшалась на глазах, от призыва к призыву, то есть каждые полгода.
И вот в 1-м дивизионе M-ского полка Московского округа ПВО молодой солдат среднеазиатской национальности заглянул в кабину оператора НВО. Оператора в кабине не было, но было много интересных кнопочек, тумблерочков и огоньков. Солдатик попался любознательный. Он перевел ближайший к нему тумблер из положения «вкл.» в положение «выкл.». По стечению обстоятельств это был тумблер энергопитания, включенный всегда, кроме периода регламентных работ. Конструкторы не додумались поставить на тумблер защиту от дурака в виде планочки на шурупчиках.
Огоньки в кабине погасли. Потрясенный солдатик испарился.
Так бы и остался этот смешной случай внутренним делом 1-го дивизиона, если бы не произошел в день накануне Судьбоносного Партийного Мероприятия. Через пару часов после описанного случая на КП и в дивизионах завыли сирены боевой тревоги.
Личный состав к сиренам привык: иногда их использовали даже в качестве будильника. Но тут они выли долго и серьезно. На многочисленных УАЗах из городка на КП прибыло начальство. И сообщило, что тревога самая что ни на есть боевая. Ибо над побережьем Прибалтики наблюдатели видели два легких спортивных самолета с бразильскими (!) опознавательными знаками. Предполагается, что они хотят сесть в центре Москвы и тем самым сорвать Судьбоносное Мероприятие.
В аппаратный контейнер Ф-9 (тесный железный ящик, забитый аппаратурой) кроме боевого расчета из 6 человек влезли еще человек 20 (в званиях от рядового до полковника) - все «гости» из городка и большая часть личного состава самого КП. Поскольку «трехсотка» - система сильно автоматизированная, этим людям во время боя делать было нечего. Девать их тоже было некуда, поэтому они исполняли роль болельщиков. Притом, что сидячих мест было всего 6, для расчета. «Девятка» стала напоминать вагон метро в час пик.
Командир по радиосвязи поставил дивизионам задачу на обнаружение нарушителей воздушного пространства, а при получении соответствующего приказа - на их уничтожение.
- Первый задачу понял, выполняю, - сказало устройство громкоговорящей связи безупречно уставным голосом комдива-1.
- Втарой задачу поэл… - сказало то же устройство лениво-приблатненным голосом комдива-2.
- Задачу понял, ВЫПОЛНЯЮ! - Комполка попытался напомнить комдиву-2 уставную форму ответа.
Болельщики напряглись. Было интересно, ответит ли комдив-2 по уставу или, памятуя о 40 км по карте и 120 км по дороге, пошлет начальника по известному адресу. В душе комдив-2 явно склонялся ко второму варианту. Но выбрал третий: просто промолчал. Комполка громко скрипнул зубами.
После этого дивизионы доложили о готовности техники. Тут-то и выяснилось, насколько плохо обстоит дело. В 1-м дивизионе из 48 ЗУ- в боеготовности пребывали 40, но не работал НВО. Все в нем было исправно, только он не работал. Во втором к бою были готовы всего 20 ЗУР, зато исправны оба локатора. Совершенно очевидно, что легкие спортивные самолеты - цели низколетящие. Летят они, как правило, ниже 100 м. Таким образом, судьба полка - точнее, его начальства - полностью зависела теперь от НВО пофигистского 2-го дивизиона. Судьбу соседа справа (то есть того полка, над которым пролетел Руст), помнили все. Сейчас враги должны были пролететь как раз над M-ским полком. И ситуация представлялась чрезвычайно серьезной, поскольку вскоре по всему Северо-Западу Европейской части СССР прошла команда «Ковер» для малой и сельскохозяйственной авиации. Это означало посадку на ближайший аэродром в течение 15 минут; не выполнивший команду самолет автоматически считался вражеским. В небе остались только магистральные авиалайнеры, идущие на высоте 10-12 км, и дежурные пары и звенья истребителей с многочисленных аэродромов МВО, ЛВО, БВО и ПрибВО, поднятые в воздух с целью поиска бразильских стервятников.
Пару истребителей и обнаружил 1-й дивизион. И доложил на КП, что видит две низколетящие цели, по параметрам похожие на истребители и опознанные как свои.