Юрий Носенко
Теперь, когда все его мучения остались позади, Юрий Носенко является американским гражданином (я уверен, хорошим) и работает на правительство Соединенных Штатов. Поэтому говорить о его деле более подробно означало бы вторгаться в его частную жизнь, так что остается лишь пожелать ему всего наилучшего. Несправедливо пострадав от действий некоторых слишком ретивых работников ЦРУ, он заслужил свое счастье.
Портрет нелегала
Кроме Попова, Пеньковского, Носенко и Михаила, я тщательно изучил ряд других дел, однако соображения безопасности не позволяют мне использовать закрытую до сих пор информацию. У меня нет права раскрывать настоящие имена прочих членов этой группы, поэтому назову их просто Сергей, Владимир, Николай, Георгий, Алексей и Дмитрий. В большинстве этих и других подобных случаев имеющейся в наличии скудной личной информации явно недостаточно для проведения обстоятельного анализа в интересующем меня аспекте. Все эти люди родились примерно во время, близкое к дате окончания Первой мировой войны. В списке нет ни одной женщины, поскольку в этом поколении принцип равноправия женщин не распространялся на область советского шпионажа.
Лишь один из этих агентов, Георгий, был гражданским лицом, четверо — полковники ГРУ, а один — полковник КГБ. Все пятеро провели некоторое время за границей и, за единственным исключением, работали под прикрытием какой-либо официальной должности, обычно военного атташе посольства. В двух случаях данные о детских годах субъектов исследования оказались столь скудны, что оценить степень влияния на них родителей или других старших родственников не оказалось возможным. Из остальной четверки, чьи биографии оказались более пригодными для этой цели, трое были сиротами (круглыми или наполовину), а один признавался, что ощущал себя нелюбимым ребенком. Таким образом, Попов явился редким исключением — его старший брат был примером заботливого отношения к младшему.
Интеллект
Судя по их деятельности до и после установления контактов с ЦРУ, пятеро из рассматриваемых агентов обладали интеллектом выше среднего уровня. Только один из них, Дмитрий, возможно имел более низкий коэффициент умственного развития, но мои суждения о нем могут оказаться не слишком объективными из-за его тяжелого характера.
Самовыражение
Все субъекты исследования умеют четко формулировать свои мысли и любят порассуждать на темы международной политики. Дмитрий, к примеру, чувствовал «твердую уверенность в том, что красный Китай представляет политическую и демографическую опасность для мира белого человека, поэтому СССР и США должны достичь согласия, чтобы совместно противостоять этой опасности». Хотя, «будучи вызванным на спор по этому поводу, он не проявил особого желания до конца отстаивать свою точку зрения». С другой стороны, когда дело касалось деталей по поводу их происхождения и воспитания, они часто были весьма лаконичны, а иногда просто выказывали нежелание говорить на эти темы. Приходилось соблюдать крайнюю осторожность и подходить к этому делу с большой деликатностью. Очевидно то, что считалось в ЦРУ вполне обычной и нисколько не оскорбительной процедурой, воспринималось этими людьми совсем по-другому, интерес к личным делам напоминал им грубый допрос в КГБ.
Внешность
Внешне все эти мужчины держались с несомненным достоинством. Хорошо зная, как они должны выглядеть, агенты одевались тщательно и консервативно. Они не упускали также из вида и другие аспекты внешности, в частности состояние прически и ногтей. Для каждого из них внешний вид был, очевидно, тесно связан с социальным статусом.
Самоконтроль
По большей части эти агенты демонстрировали хорошее самообладание, вполне соответствуя установленным советским режимом нормам поведения. Один из них, Дмитрий, поначалу вел себя внешне совершенно непринужденно, но позднее проявлял признаки сильного внутреннего напряжения: со временем в его поведении обнаружились отклонения от нормы и импульсивность.
Самоуверенность
С внешним самообладанием тесно связано еще одно качество — уверенность в себе. По большей части степень их уверенности в себе оказывалась весьма высокой — обычно не совсем оправданно. Обманчивое ощущение своей неуязвимости толкало этих людей на поступки, которые во многих случаях дорого им обходились. А затем все заканчивалось стрессом, депрессиями и обращениями за помощью к американским кураторам.