Стояло прекрасное утро, и мы двигались в сторону Греции по берегу Мраморного моря. Ослепительной красоты пейзажи и дорога, которая вместо гравия делается из гравийной крошки. Скользко, как на катке перед финалом кубка Стэнли. Но для нас и наших наездников это не составляло проблемы. Дороги будут еще разные и много хуже этой… Через 250 километров уперлись в границу. Было уже около десяти вечера, но ребята все равно надеялись по ночному холодку пройтись 350 километров до Солоников. И тут начались первые пограничные мытарства. Их, по правде говоря, никто и ожидать-то не мог. Турецкие таможенники, исполненные чувства собственной значимости и исполняемого долга, заявили, что в паспортах у Макса и Рощина не хватает какого-то штампа о том, что они заехали в страну на мотоциклах. И за этим штампом надо возвращаться в Стамбул. Невероятный кайф. 250 километров туда и 250 обратно темной и холодной османской ночью. И напрасно Рощин рассказывал страшную историю, как они проходили таможню в Константинополе целых семь часов, и если кто-то почему-то не проштамповал паспорт, то это вина расслабленных турок, а не русских мотоциклистов. И напрасно Макс показывал бумаги о кругосветке и уговаривал найти компромиссное решение. Турки были непреклонны. Грузинские дальнобойщики, стоявшие тут же, рядом, и наблюдавшие всю сцену, объяснили, что штамп этот важнее виз, паспортов и всех путешествий вместе взятых. И тут же потеряли к Максу и Рощину всякий интерес как к безнадежно больным. К тому же в компьютере на въезд нас тоже не было. Как будто ребята пересекли границу пешком.
В конце концов парни заявили, что поставят здесь палатку и будут дожидаться консула, президента и генерального секретаря ООН. Это была пятница, завтра – суббота. Веселые дальнобойщики сообщили, что в таком случае мы здесь залипли как минимум на неделю. Делать было нечего, решили, если за час ситуация не разрулится, придется возвращаться в Стамбул.
На нейтральной полосе, как пел Высоцкий, цветы необычайной красоты. Но на турецко-греческой границе никаких цветов не было, к тому же холодало, и, чтобы скоротать время, Максим и Володя закурили сигары. Сигарный дым каким-то образом взбодрил сознание начальника турецкого поста, он крикнул:
«Подождите минут десять!» – и исчез. Неизвестно, о чем и с кем он там говорил, но через минут 30 мы увидели перед собой уже совершенно другого человека. «Все о̕кэй, все о̕кэй», – приговаривал он. Еще по стаканчику местного чая, две сигары в подарок – и шлагбаум открыт. Греки, относящиеся к туркам с особой симпатией, уже все знали, обо всем слышали, все понимали и даже не стали нас проверять. Мы проехали без досмотров и вопросов под уважительное: «Добро пожаловать в Грецию!
ЕВРОПЕЙСКИЕ СНЫ
21 октября
Нет ничего прекраснее автобана, уводящего в ночь. Мелькают огни, свистит ветер, и кажется, ни одна сила на земле не может остановить тебя, летящего к цели. Увы, может. Если кончается бензин. Как назло, на самой трассе от границы не было ни единой заправки. Пришлось заехать в маленький городок по пути. Холод страшный. В этих местах по осени днем-то тепло, а ночью колотун. Градусник показывал плюс четыре, но по ощущению – просто мороз. Максим и Володя затеяли свою любимую игру в переодевание. Куртка с подогревом или все-таки штаны? Штаны или куртка? Заправщики, наблюдая эту киношную картину, просто умирали от счастья.
«Ребят, а с сезоном вы случайно не ошиблись? Или это у вас специальный трип такой?» Все объяснения про кругосветку и Африку, которая нас приютит, как-то пролетели мимо их ушей. Когда мы отъезжали, они еще долго оживленно нас обсуждали, похохатывая:
«Во дают, совсем крышу снесло».
Трасса летела в Салоники или Фессалоники, как его называют сами греки. Город был основан македонским царем Кассандром в начале IV века, а в византийскую эпоху стал главным центром империи на путях из Константинополя в Рим и из Афин в Северное Причерноморье. Тогда это был единый мир, одна страна, и дорогам, по которым мы мчались, рассекая тьму, было точно больше 2000 лет.
В Салоники добрались к часу ночи. Парни заглянули в гостиницу, приняли душ и тут же отправились в город – сменить обстановку и встряхнуться.
Далеко прогуливаться с идеей, куда б зарулить, Максу и Рощину не пришлось. Прямо напротив гостиницы, в самом центре, стоял особняк с надписью Biker Cafe. Едва растворив двери, парни поняли, что попали именно туда, куда надо. То есть почти домой – в байкерском понимании этого слова. Стены из крупного красного кирпича, по углам несколько мотоциклов, на сцене группа играет каверы ZZ Top. Они заказали Jack Daniel̕s, тут подошел хозяин, предложил угостить ракией. И понеслось. Выпили – стали брататься. Грек, как потом выяснилось, звали его Костас – лысый бородатый мужик лет 50 с хитрым прищуром, кормил и поил на халяву и не взял ни драхмы, ни рубля. Он расспрашивал о кругосветке, травил анекдоты о местных байкерах, интересовался Россией и русскими девками. В паузах все плясали под отчаянный рок-н-ролл и зависали под блюз. В общем, разговор удался на славу. Так подумал Макс, когда проснулся под утро в своем номере полностью одетым. Рощин же решил твердо: пока будет стоять на ногах, он из этого места никуда не уйдет. Две официантки, настоящие греческие смоковницы с классическим эллинским профилем, прекрасной грудью, манящей задницей и затягивающими вглубь большими черными глазами, с удовольствием составили ему компанию. Он долго думал: «Вместе или все-таки по очереди?», но так и не пришел к определенному решению. Пусть будет, как будет.