Интересно сообщение Тимофеева о человеке, который был «подучен», по его мнению, неизвестно кем, взобраться на крепостную стену монастыря напротив кельи царицы, Ирины Годуновой, и орать, чтоб та велела брату своему стать царем. Публицисту было стыдно за него, за весь народ, который все же упросил Бориса венчаться на царство. Люди рыдали, взывая к Годунову, но летописец подметил, что «како слезам быти, аще в сердцы умиления и радения несть, ни любви к нему?». Поэтому люди просто смазывали глаза слюной, чтоб все действие выглядело правдоподобнее. С точки зрения современников выходило, что обман был с обеих сторон, и избрание первого в отечественной истории не наследственного государя было хорошо отрепетированным театральным действием. Шаховской считал, что люди взывали к Борису от простоты своей, другие были подосланы им как агитаторы, а остальные из-за страха перед ним. Летописец вообще оставил свидетельство, что людей к Новодевичьему монастырю гнали силой, объявив, что с тех, кто не придет, возьмут по два рубля за день. Лишь автор «Нового летописца» утверждал, что были на Соборе, избиравшем Годунова, и прения: «князья Шуйские единые его не хотяху на царство: узнаху его, что быти от него людем и к себе гонению; они же потом от него многие беды и скорби и тесноты прияша».
Первый «выборный» царь
Борис наконец соизволил «покориться волеизлиянию народа» и объявил толпе о своем согласии принять шапку Мономаха. Патриарх Иов сразу же в монастырском соборе нарек правителя на царство и «возликовали люди и от радости начали богу хвалу возносить, в большие колокола бить и благодарственные молебны служить». На основе этого сообщения современника можно предположить, что народ был искренне рад избранию Бориса Годунова и верил в него как в истинного правителя. А недовольной была лишь верхушка русского общества, для которой новый царь был человеком, родом своим намного уступавший именитым боярам, потомкам Рюриковичей и Гедиминовичей, но вопреки всему ставший помазанником божьим, первым человеком на земле. Конечно, у многих современников было просто чувство зависти к такому стремительному успеху Годунова, что нашло свое отражение в оценках русских публицистов XVII века.
Но для большинства современников главное заключалось не в том, честно или нет избрали Бориса, а в том, что именно «незаконное» восшествие Годунова на престол связывалось с причиной Смуты, которая потрясла русское общество и едва не привела к гибели Московское государство. Выходит, что главным виновником разразившейся вскоре многолетней гражданской войны русские публицисты считали Бориса Годунова. Многие были не согласны с его избранием на царство, считая, что добыл он себе престол «лукавыми кознями». Однако Бориса избрал народ, в этом была его правда перед лицом русской аристократии. Именно из-за неприятия его как законного царя и вытекали практически все нападки со стороны современников на Бориса.
26 февраля Борис Годунов покинул Новодевичий монастырь и возвратился в Москву. Толпы народа вышли из города, чтобы встретить Бориса. Горожане несли хлеб и соль, бояре — золотые кубки, соболей и другие дорогие подарки, подобающие «царскому величеству». Борис отказался принять дары, кроме хлеба с солью, и всех милостиво позвал к царскому столу.
В кремле Иов еще раз благословил Бориса на царство в Успенском соборе. Затем Борис после совещания с патриархом под предлогом поста и болезни сестры отправился в Новодевичий монастырь.
30 апреля 1598 г. Годунов окончательно вернулся в столицу. Опять его встретили крестным ходом. Затем был дан большой обед для всех. Его переезд в царские хоромы положил конец разногласиям в стане оппозиции. Бояре поняли, что им не удастся остановить Годунова. Дабы окончательно сломить строптивых бояр, Борис решил использовать весть о татарском вторжении. Р. Г. Скрынников считает, что угроза татарского нашествия была мистифицирована Годуновым. Известный историк пришел к такому выводу на основании суждений, которые содержатся во «Временнике» Ивана Тимофеева. Тот вообще очень гневно отзывался о Борисе Годунове. Всю его политическую деятельность Тимофеев характеризовал в негативном свете. Этот книжник писал, что когда стране угрожала опасность, Борис предпочитал отсиживаться за стенами Кремля, а если опасности не было, то он становился очень смелым. Так, когда в 1598 г. послы якобы заверили Бориса, что крымский хан Бора-Газы Гирей не нападет на Русь, то царь тут же торжественно выступил в поход на Крым, преследуя, с точки зрения автора «Временника», личные интересы.
Вслед за Тимофеевым Р. Г. Скрынников полагает, что в обстановке военной тревоги правителю нетрудно было разыграть роль спасителя отечества и добиться послушания от бояр. Бояре были поставлены перед выбором — либо занять высшие командные посты в армии, либо отказаться от участия в обороне страны и навлечь на себя обвинение в измене. В такой ситуации аристократия предпочла на время подчиниться.
Дойдя до Серпухова и продемонстрировав крымским послам мощь своего воинства, Борис в ослепительной славе возвратился в Москву, «по-фараонски», как будто одержал великую победу или завоевал целое царство. Этот «триумф» смел последние преграды на пути к общей присяге.
1 сентября 1598 г. Борис Годунов венчался на царство в Успенском соборе в Кремле. Патриарх Иов возложил на его голову шапку Мономаха. Федор Мстиславский осыпал его золотыми монетами в дверях церкви. Принимая благословение от патриарха, Борис громогласно заявил: «Отче великий патриарх! Бог свидетель, не будет отныне в моем царстве нищих и бедных!» — и тряся ворот своей рубашки, промолвил: «И эту последнюю рубашку разделю со всеми!».
Новый государь дал пир на всю Москву, продолжавшийся двенадцать дней. За праздничным столом кормили всех, от мала до велика. В Кремле для народа были выставлены большие чаны со сладким медом и пивом. Служилые люди по всей стране вновь получили денежное жалование. Многим знатным дворянам царь пожаловал высшие боярские и думные чины.
Бояре получили гарантии против возобновления казней. Государь дал тайный, однако не бывший ни для кого секретом, обет не проливать крови в течение пяти лет.
Интересно свидетельство Тимофеева о том, что устроенный вскоре после воцарения Бориса крестный ход в Сырную неделю во имя Богородицы был на самом деле устроен им в честь себя, для своего «угождения». Но автора удивляло то, что и сам царь принимал участие в крестном ходе вместе с народом.
Таким образом, Борису Годунову удалось превозмочь, казалось, непреодолимые преграды на пути к высшей власти и, не прибегая к насилию, без кровопролитий сломить сопротивление боярской знати.
Начало правления
Как бы враждебно не были настроены современники по отношению к Борису Годунову, они отметили и положительные стороны его политики. Почти все произведения современников о Смутном времени сообщали, что в начале своего царствования Борис был образцовым правителем, называя его при этом «поборником благочестия». Он заботился о церковных устоях, о благосостоянии народа, «защищал» вдов и беспомощных, был усерден в делах управления страной, занимался городским строительством. Жизнь людей в его царствование протекала тихо и безмятежно. Со слов публицистов, Борис необыкновенно заботился об укреплении страны, пытаясь искоренить пьянство и взяточничество. «До его уклонения на путь злодеяний, — отмечал И. Тимофеев, — он следовал благочестию первых самодержцев, а иных и превосходил». Этот публицист, негативно настроенный по отношению к Годунову, тем не менее отмечал, что не знает, чего больше Борис сделал, доброго или злого. Таким образом, миролюбивое направление и успешность Борисовой политики — факт, утверждаемый современниками: это «защита вдов и сирот», забота о «нищих», широкая благотворительность во время голода и пожаров. По мерке того времени Борис был гуманной личностью: «лишней крови» он никогда не проливал, лишних жестокостей не делал и сосланных врагов приказывал держать в достатке, «не обижая». Сохранились предания, что он был хороший семьянин и очень нежный отец.