Единственный, наверно, публицистический источник, в котором конкретно назывались претенденты на царский трон, — это так называемая «Повесть о Земском соборе 1613 г.». В ней приводится список, состоящий из восьми кандидатов. В соответствии с местническими порядками первым назван князь Федор Иванович Мстиславский, вторым князь Иван Михайлович Воротынский, третьим князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, четвертым Иван Никитич Романов, пятым князь Иван Борисович Черкасский, шестым Феодор Иванович Шереметев, седьмым князь Дмитрий Михайлович Пожарской и восьмым князь Петр Иванович Пронский. Имя стольника Михаила Романова вообще в списке не упоминалось. Интересное дополнение к этому списку приводит А. Л. Станиславский, сообщая, что в 1635 г. дворянин Л. Сурнин в пылу ссоры сказал, что «Дмитрий Пожарский воцарялся, и стало ему в двадцать тысяч». Повесть о попытках князя Пожарского добыть себе царский престол умалчивает, но описывает, как Дмитрий Трубецкой полтора месяца устраивал для казаков пиры, надеясь на их поддержку при выборах. Автор повести при этом явно смеется над Трубецким, так как казаки на пиры ходили, но поддерживать его совсем не собирались: «Казаки же честь от него приимающе, ядяще и пиюще и хваляще его лес-тию, а прочь от него отходяще в свои полки и браняще его и смеющеся его безумию такову».
Бояре хотели выбрать царя посредством жребия из указанных восьми претендентов. Против этого активно выступили казаки, считая что такой выбор будет «не по божии воле, но по самовластию». Принцип жеребьевки, как и сам список претендентов, был отклонен и Земским собором. Шло время, стране необходим был государь, дабы положить конец Смуте. Вот тогда и всплыла кандидатура Михаила Романова.
В противовес боярской воле казаки противопоставили свою волю — молодого Михаила Федоровича. Уже много лет казаки служили разным государям, но обещанного жалования за военную помощь так и не получили. Поэтому они были уверенны, что от молодого Михаила легче будет востребовать найм за все годы службы, тем более что своим воцарением он будет полностью обязан казакам.
В пользу Михаила сыграло и родство Романовых с прежней династией Рюриковичей по женской линии. В их пользу были и старые слухи, будто царь Федор Иванович, умирая, завещал престол своему двоюродному брату Федору Никитичу, отцу Михаила. В среде боярства у Филарета были обширные связи, но сам род Романовых оказался сильно ослаблен репрессиями со стороны Бориса Годунова, да к тому же сам Филарет находился в польском плену. Поэтому боярские династии могли не опасаться, что от имени юного царя начнут править многочисленные родственники. Сохранилось даже предание о том, что Федор Шереметьев якобы писал в Польшу князю Василию Голицыну: «Миша-де Романов молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден». Простой народ привлекало и то, что Филарет пострадал за общерусские интересы.
Бояре поручили переговоры с волнующимся народом, требующим немедленного избрания государя, Ивану Никитичу Романову, который заявил, что этот кандидат «еще млад и не в полном разуме». Однако его речь не произвела впечатления на членов Земского собора. Казачьи атаманы в ответ заявили дяде Михаила, что «ты стар и в полном разуме и ему крепкий потпор будешь». И только после жесткого напора со стороны казаков бояре, будучи «все страхом одержими и трепетни трясущеся», присягнули на верность Михаилу. А уже потом присяга была перенесена на площадь. Таким образом, не голосование выборщиков, а угроза мятежа определила успех Романовым.
21 февраля 1613 г. Собор своим торжественным актом утвердил выбор нового царя. При этом в отличие от прежних «выборных» царей — Бориса Годунова и Василия Шуйского, избрание которых не считалось достаточным оправданием их власти, в которых отчасти видели узурпаторов, избрание на царство «всей землей» Михаила Романова считалось таким же законным делом в сознании народа, как если бы это был истинный, наследственный царь. Но, тем не менее, людская воля в избрании самодержца вызывала сомнение в обществе, которое еще придерживалось традиционного средневекового мировоззрения. Нужно было божественное оправдание содеянному.
Часть русских современников видела в выборе Михаила Федоровича Романова только волю всемогущего Бога. И. Тимофеев писал, что избрание Михаила было изначально предопределено божественным провидением. Другой современник Авраамий Палицын был уверен, что мысль об избрании Михаила в людей вложил сам Бог. Такой взгляд на избрание царя характерен для многих современников, в том числе и для летописцев. Таким образом, законность «земного» избрания государя подтверждалась и укреплялась божественной волей: «Но и сие всем известно бысть, яко не от человек, но воистину от Бога избран великий сей царь».
Однако в русском обществе начала XVII в. уже выработалась мысль о необходимости деятельного земского участия в делах страны, тем более в избрании государя. Новой политической силой становится воля народа, и в избрании царя другая часть современников отводила ей далеко не последнее место. В произведении князя С. И. Шаховского мы вообще не найдем ссылки на Бога в избрании царя: «и вот однажды сошлись все люди воедино… и заключают договор, что не уйдут с этого места до тех пор, пока не изберут царя… Размышляли люди эти не один час, и наконец все единодушно воскликнули: «Пусть возведут на престол царя Михаила».
Основываясь на этих суждениях и оценках современников, можно увидеть определенные перемены в настроениях общества. Изменялся старый привычный взгляд на государя. В Смутное время русское общество приучалось действовать самостоятельно при слабых, с точки зрения легитимности их власти, царях и при их полном отсутствии в период с 1610 по 1613 гг. Такой резкий, небывалый до этого перелом в привычном политическом укладе не мог пройти бесследно для сознания. В общественном сознании возникает новая политическая идея государя — избранника народа. Вырабатывается мысль активного общественного участия в вопросах государственной жизни. И определенная часть современников уже не считала нужным постоянно объяснять все происходящее волей всевышнего, «апеллировать» в своих суждениях и оценках к Богу.
Приезд в Москву
Интересен тот факт, что во время заседания Земского собора 1613 г. и избрания царя самого Михаила Романова в столице не было. На его поиски было снаряжено большое посольство под руководством архиепископа рязанского Феодорита. Только главные бояре могли наречь государя на царство. Однако Мстиславский и другие руководители Боярской думы уклонились от такой чести. Миссия была возложена на родственника Михаила — Федора Ивановича Шереметева. Шереметев был женат на двоюродной сестре старицы Марфы, матери Михаила.
Прошло полторы недели после избрания, прежде чем посольство покинуло столицу. Никто точно не знал, где находился Михаил с матерью. В наказе послам говорилось: «ехать к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу вся Руси в Ярославль или где он государь будет». Послы отправились из Москвы 2 марта 1613 г. Михаила с матерью удалось обнаружить в Костроме в Ипатьевском монастыре.
С пребыванием Михаила в Костроме связана история об Иване Сусанине. Легенда гласит, что поляки заблаговременно узнали об избрании Михаила на царство и решили убить его, дабы усилить шансы королевича Владислава. Где точно находился Михаил, поляки не знали, и тогда они схватили старосту принадлежавшего Романовым села Домнина Костромского уезда Ивана Сусанина и пытали его страшными пытками, заставляя признаться, где находится Михаил. Сусанин ничего не сказал и был замучен врагами до смерти. Однако об этом нигде не упоминалось до 1619 г., когда зять Сусанина Богдан Собинин обратился к царю с челобитной, в которой сообщал, что его тестя замучили литовские люди, желая узнать, где скрывается государь. Тогда же Богдану Собинину была выдана царская жалованная грамота, подтверждающая геройское поведение Ивана Сусанина, и денежное вознаграждение.