Между тем положение Российского государства было просто катастрофично. С разгромом Заруцкого казачье «воровство» не завершилось, бунты продолжались до 1619 г. Потрясения многолетней Смуты вконец разорили страну, особенно западные и северо-западные, когда-то густо населенные районы. Население бежало от постоянных войн, пашни были заброшены и успели уже зарасти лесом. Продолжались войны с Польшей и Швецией. Боеспособной армии не было, пограничные города опустели, в них почти не оставалось гарнизона. В 1615 г. шведы осадили Псков, но взять его не смогли.
Если главную роль в искоренении казачьих разбоев русские публицисты отводили умелым действиям правительственных войск, то очищение страны от польских и шведских интервентов, по мнению современников, стало возможным только благодаря «божьему заступничеству»: «…яко змиев гнездящихся и сипящих на ны гневом… Божие мановение через надежду внезапу всекоренно изрину». Неудачи же русских войск в первые годы царствования Михаила Федоровича приписывались нерадивости воевод и простых воинов. Так, русские не смогли взять Смоленск из-за пьянства, так как «все сотвориша пьяным обычаем». Неудачи в войне со шведами авторы приписывали как таланту Якоба Делагарди, так и распрям внутри русских войск.
Но, несмотря на все это, русским людям удалось отстоять независимость государства и заключить мир, хоть и ценой территориальных уступок. Относительно легко, с точки зрения современников, был заключен 27 февраля 1617 г. Столбовский мирный договор со Швецией. Однако российскому правительству пришлось пойти на тяжелые условия. Сохранив Новгород, Старую Руссу, Ладогу и Гдов, Россия отказалась от Ижорской земли с Ивангородом, Копорьем, Ямом и Орешком, а также Корельского уезда. Таким образом, страна была отрезана от Балтийского побережья.
Труднее было с поляками. В апреле 1617 г. начался поход на Москву королевича Владислава. Дорогобуж и Вязьма сами открыли полякам ворота, Можайск и Борисов были в спешке эвакуированы. Однако после первых успехов поляки потерпели поражение и начали переговоры. Они никак не хотели отказаться от Москвы, бывшей уже под их властью. Публицисты отмечали амбиции польских послов во время не раз проходивших мирных переговоров, «искони бо от врага гордостию надмени Поляцы и Литва…». Авраамий Палицын даже называл королевских послов «псами брешущими». Во время заключения Деулинского перемирия в 1618 г. поляки не вызывали доверия у современников: «лукави бо суще и не тверди в вере Поляцы и Литва…сами королевские послы со многою честию и кротостью перед государевыми послы начата о миру глаголати и некротцыи кротцы бышя и волки яко агньцы явишяся».
Но перемирие было заключено 1 декабря 1618 г. на 14,5 лет. Польша сохраняла за собой западные земли со Смоленском и еще 28 русскими городами. Тем не менее от этого перемирия Россия и много выиграла, получив долгожданную передышку. Смута закончилась, и в произведениях русских современников чувствуется большая радость и облегчение: «и утвердишеся в мирном поставлении разехашеся с великою любовью и радостию, яко обоим государствам дарова Господь безмятежие и тишину». Страна воспрянула из хаоса, и публицисты отразили всеобщее ликование и надежду на лучшее: «…и от радости многи источницы слез от очию излиаше, яко неначаемо дарова Бог всей земли Рустей немятежное пребывание и покой и тишину всему православному христианству».
Одним из условий Деулинского перемирия был обмен пленными. Он закончился 1 июля 1619 г. на р. Поляновке долгожданным освобождением митрополита Филарета, переговоры о выдаче которого шли с момента воцарения Михаила Романова. 14 июля отец государя торжественно вступил в Москву и сразу же был произведен в патриархи и получил титул «великого государя», такой же, как и у самого царя. Период с 1619 г. и до самой смерти патриарха в 1633 г. стал периодом правления Филарета.
Симфония властей
Этот период принято называть периодом «симфонии властей» — светской и церковной. И царь, и патриарх имели одинаковые титулы, зачастую под указами и грамотами ставилась подпись обоих государей. Даже обращались к патриарху по имени и отчеству — Филарет Никитич, то есть как к светскому лицу. У патриарха были собственные органы управления — приказы, такие же, как и у царя: Дворцовый, Казенный, Разрядный, Судный. Послы вручали грамоты и подарки обоим великим государям. Могущество церкви в этот период усилилось как никогда до этого. Энергичный патриарх Филарет направлял деятельность правительства. Даже по состоянию здоровья царь не мог управлять. Уже в 30 лет он так «скорбел ножками», что его носили на руках. Честолюбивые амбиции бывшего боярина Федора Никитича наконец-то были полностью удовлетворены.
Филарет Никитич стоял у истоков многих начинаний, призванных укрепить расшатавшееся государство. Образцом провозглашались традиции Московского государства времен Ивана Грозного, родство с которым всячески подчеркивала новая правящая династия. При царе работала Боярская дума, законы выходили с прежней формулировкой «уложил царь со своими бояры». Занятие государственных должностей определялось все той же системой местничества — знатностью боярского рода и тем, какие должности занимали предки. Но в действительности у боярства оставалось с каждым годом все меньше и меньше реальной власти. Самых опасных для себя бояр Филарет постарался убрать из Москвы. Так, князя И. В. Голицына сослал в Пермь, а князя Д. Ф. Трубецкого отправил воеводой в Сибирь. Был отдален от двора и освободитель Москвы князь Д. М. Пожарский. Среди думных чинов появилось множество новых фамилий, оттеснивших от управления страной старую титулованную знать? — среди них Стрешневы, Нарышкины, Милославские, Толстые и др. Дума постепенно превращалась в придаток системы администрации, решая все больше второстепенные дела, разбирая жалобы с мест и отвечая на запросы из разных учреждений. Наиболее же важные вопросы царь и патриарх стремились решать самостоятельно, издавая указы от имени одного монарха, без одобрения думы.
В первые годы правления Михаила Земские соборы заседали почти беспрерывно: 1613–1615, 1616–1619, 1620–1622 гг. Это было вызвано необходимостью опереться на широкие слои населения при решении важнейших дел и сохранить наметившееся единство государства. Кроме того, в соборах правительство Романовых видело определенный противовес боярской аристократии и думе. Но по мере усиления царской власти соборы начинают собираться все реже и реже и только по наиболее важным поводам. Меняется и их характер. Если на соборе 1613 г. были представители практически всех сословий Московского государства, то последующие соборы в основном состояли из представителей местной администрации и московского дворянства. Кроме того, они всецело зависели от монарха, по инициативе которого собирались и на вопросы которого давали свой ответ.
Постепенно положение в стране нормализовалось. Выли распаханы запустевшие пашни, оживилась торговля, разрастались города, начала зарождаться промышленность. В 1636 г. голландский купец Андрей Виниус пустил первый вододействующий завод, изготавливающий металлургическую продукцию на продажу и по государственному заказу. Иностранцы получили больше возможностей торговать с Россией и основывать в стране свои предприятия. По инициативе патриарха Филарета в 1633 г. при Чудовом монастыре была открыта греко-латинская патриаршая школа. Начала медленно наполняться казна, но за счет постоянно растущих налогов и повинностей, возложенных на местное население.