Выбрать главу

Сколь коротким и авантюристичным ни был брак, он был первым для Ивана IV, который окончился не со смертью его супруги. Ссылка в монастырь была равноценна расторжению брака и в случае дворян или горожан должна была осуществляться согласно определенным церковным установлениям. Теоретически христианский брак, согласно православной вере, был нерасторжим. Поскольку для мужа первым возможным основанием для развода было утаенное супругой знание о заговоре против царя, царю не составляло труда таким образом избавиться от своей жены. Для помещения в монастырь требовалось подтверждение архиепископа, но и с этой стороны Ивану не следовало ожидать проблем.

Благодаря опричнине Иван IV достиг ряда поставленных целей. Он нанес большой ущерб старой боярской знати, лишив ее власти. Из первоначальных 200 семейств выжили 20. Из опричнины выросло новое служилое дворянство, верное самодержцу. Иван IV создал новую государственную идею и жестокими средствами пытался осуществить ее. Но он не сумел окончательно оформить ее. Вместо этого он вверг Россию в смутные времена. Его видение будущего оказалось длительно прочным. Непосредственное же действие больше разрушало, чем создавало. Об этом свидетельствовали как опричнина, так и Ливонская война. Военные действия в Ливонии развивались с малым успехом. С опричниной иссякали хозяйственные ресурсы. За семь лет опричники жестоко расправились с около 4000 вельможами государства вместе с их семьями, а также с влиятельными дворянами, торговцами и горожанами Новгорода, Пскова и других городов.

В 1572 году опричнина была отменена. Так же внезапно и непосредственно, как инсценировал ужасный спектакль, Иван позволил занавесу упасть. Царь писал своим обоим родившимся в 1554 и в 1557 годах от брака с Анастасией сыновьям Ивану и Федору завещание и жаловался: «Мое тело истощено, мой дух страдает, струпья на моих душевных и телесных ранах умножились и нет врача, который мог бы меня спасти. Я тоскую по человеку, который мог бы разделить со мной печаль, но нет никого. Я не нашел утешителя». Он был растерян и думал том, чтобы удалиться за границу. Угнетенного душевного состояния не могли изменить и последующие браки Ивана. Новые любимцы приходили и уходили. Малюту Скуратова оттеснили из непосредственного окружения Ивана, и протежируемые им девицы больше не имели никаких шансов. Эпизод с женитьбой на Анне Колтовской был сигналом для обрушения опричнины. С падением Малюты Скуратова закончилась опричнина, и Анна была изгнана.

Сомнительная смена придворного фаворита: Анна Василъчикова

На место Скуратова наряду с другими заступил в качестве нового фаворита Василий Умной-Колычев. Под его влиянием Иван IV в 1575 году вступил в новый брак. Он женился на девице по имени Анна Васильчикова. Она входила в сферу влияния Колычева, однако, по-видимому, непосредственно в его семью не входила.

Свадьба Ивана и Анны Васильчиковой праздновалась не по старинному обычаю, а исключительно в узком кругу. Несмотря на скромность торжества, в нем принимали участие многочисленные члены большого семейства Колычевых. Однако возник конфликт с небольшой семьей невесты. Братья юной царицы Анны боролись за усиление собственного влияния на царя и не хотели оставаться в зависимости от милостей Колычевых. Обе партии всеми силами добивались расположения Церкви и жертвовали деньги на укрепление Троице-Сергиева монастыря. Оба семейства проиграли в борьбе: Колычев был казнен, а Анна сослана в монастырь, где и умерла в 1576 году. Брак царя не просуществовал и года и закончился таким же образом, как и предшествовавший. Священнослужители мрачно взирали на дальнейшие брачные планы Ивана. Они не могли по доброй воле покрывать каждую следующую брачную авантюру царя. Но прежде они получали передышку: в отличие от двух последних браков, Иван IV не стремился сразу завести новую супругу. В 1575-1576 годах сложилась новая внутриполитическая ситуация, которая оказала воздействие и на взгляды Ивана IV на брак.

Страх за собственную жизнь, вероятно, явился причиной того, что в 1575-1576 годах Иван на короткое время возродил опричнину. В 1575 году Иван IV назначил великим князем всея Руси касимовского хана Симеона Бекбулатовича (до крещения – Саин-Булат), сам же стал именоваться князем Иваном Васильевичем Московским. Татарского касимовского князя Симеона Бекбулатовича он назначил царем. В 1564 году отъезд Ивана в Александровскую слободу был просчитанным фарсом. Новый шаг напоминал злую проделку безумца. Вновь полетели боярские головы.

Симеон Бекбулатович оказывал Ивану всевозможные любезности. Он дал ему всю необходимую полноту власти, в которой нуждался Иван, чтобы успокоить свою жажду крови и жажду мщения опричникам. В основе опричнины лежало представление, что самодержавие можно укрепить за счет устранения старой аристократии. У Ивана IV и на тот момент были основания сыграть злую шутку с псевдоцарем. Он вновь использовал «развратный образ действий наших подданных» в качестве мотивации для необычной игры. Он оставил за собой право: «Если нам нравится, мы вновь можем возвести себя в сан». Через год великий князь Симеон Бекбулатович бесследно исчез с русской сцены.

Тайная любовь и наследница – Василиса Мелентъева и Мария Нагая

Между этой второй опричниной и дальнейшими скандальными кровавыми злодеяниями царь Иван заключил два новых брака. В противоположность прежним пяти политически мотивированным бракам шестая невеста, как кажется, была дамой, на которой царь женился из личной страсти. Как утверждают, речь шла о бывшей вдове дьяка Мелентия Иванова – Василисе Мелентьевой. Реальное существование Василисы подвергалось сомнению. В конечном итоге исследователи склоняются к тому, что она действительно жила и что была замужем за Иваном IV. В 1579 году царь одарил ее детей Федора и Марию достойными наследственными угодьями – владение было зарегистрировано в земельной книге Вязьмы. Поскольку ее отец Мелентий Иванов не имел заслуг, возможно, он даже не был дворянином, это дарение можно рассматривать только в связи с заключением брака Василисы. Василиса, правда, прожила только до 1580 года. Брак по любви остался эпизодом и не изменил жизнь Ивана, существенно не повлиял на нее.

Вероятно, Иван горевал о ранней смерти Василисы. Но это не помешало ему в 1580 году вновь стремиться к скорому заключению брака – седьмого. К новым фаворитам второй опричнины принадлежат некий Афанасий Нагой, который, среди прочего, служил царским послом при дворе Крымского хана. Нагой успешно осуществил посредничество между своей племянницей Марией Нагой и царем. В 1580 году состоялась свадьба. Но Иван не придавал браку большого значения, тем более что церковь подвергала сомнению его законность. Во время Ливонской войны Москва добивалась военного союза с Англией, чтобы за счет британских кораблей компенсировать свою слабость на Балтийском море. Королевский совет Англии отклонил ратификацию заключенного в Вологде договора. После отказа Иван IV «титуловал» английскую королеву Елизавету I «немощной вульгарной бабой и старой девой». Обида, однако, не помешала Ивану послать сватов к Елизавете. Он хотел отказаться от царского трона, покинуть Русь и провести закат своей жизни рядом с ее британским величеством. Лондон отклонил предложение. Иван не пал духом. Если он не может получить королеву, он удовольствуется и придворной дамой – Мэри Гастингс. Русский посланник при лондонском дворе Писемский заявлял, что царь хочет развестись с Марией Нагой, так как он, «великодержавный царь, взял за себя в своем государстве не равную ему по рождению боярскую дочь. Но если племянница королевы хорошо сложена и достойна этой высокой миссии, то наш царь готов… покинуть свою жену и держать руку королевской племянницы». Сватовство было настойчивым. Москва должна была преодолеть связанную с Ливонской войной политическую изоляцию и хотела связью с английским двором повысить свой престиж.

Иван наводил справки об имущественном положении потенциальной невесты. Но королева Елизавета отклонила эти контакты. В Москву сообщили, что Мэри Гастингс состоит с королевой в более дальнем родстве, чем ее другие племянницы, что у нее очень слабая конституция и, кроме того, она не отличается особой красотой. Ее лицо обезображено оспой. Царь Иван настаивал. Курсировал слух, что он хотел, взяв с собой государственную казну, удалиться в Англию, там жениться и жить в качестве эмигранта. Все усилия провалились. Иван остался в Москве, а Мария Нагая пока избегла монашеского покрывала.