А сестрёнка сидит у стола и требует пряник себе:
– Тебе же для меня не жалко, да?..
Мне и вправду не жалко, я уже здоров.
А последний пряник мы делим на всех.
Чапаев
За кого нынешние пацаны играют в войнушку – не представляю…
Мы-то играли, конечно, за красных.
«Наши» лежат в окопах, притаились, а каппелевцы идут цепью. Человека три – больше за белых не находилось желающих.
Я за вражескую сторону часто играл, прямо беда какая-то – то беляки, то предатель-комсомолец на городском театральном конкурсе. Даже интересно было – стану ли когда-нибудь героем на сцене.
Так и не сложилось.
А тогда, в детстве, идёшь цепью на красных – и немного обидно: у вас дисциплина и погоны, белая кость, – а эти, с пулемётами и Анкой, должны победить. Потому что должны – они же наши. Только Чапаев должен с обрыва прыгнуть в реку.
У нас карьер был старый, с водой – вот туда наш Чапаев-Пашка и прыгал, прямо с самой верхотуры.
Пашка умел дыхание надолго задерживать. Потому он всегда был Чапаевым. Прыгнет – и плывёт, одной рукой гребя: раненый, дескать. А мы, беляки, стреляем сверху. Анку уже убили, Петьку тоже, теперь Чапая достреливаем. А он всё слабее гребёт, всё тише… И тонет, конечно, – Чапай ведь.
Потом мы, беляки, радуемся. Ну а потом красные все оживают и побеждают беляков. Даже Анка.
А Пашка, бывало, в это время ещё не выныривал – дыхание тренировал.
Однажды его так старшие пацаны выволокли – за корягу под водой зацепился. Откачали из него воду, как учили на факультативе по первой помощи, – а он первым же делом:
– Видали, как я дыхание умею задерживать?!
Видали, конечно. Но не смеялись – он же для дела.
Пашка сейчас где-то, говорят, в Надыме спасателем работает, на воде. Кого он там спасает – ума не приложу. Откуда там лето-то…
Но если будете в Надыме, не бойтесь тонуть – Пашка спасёт, ручаюсь.
Он дыхание умеет задерживать лучше всех.
Роман Сенчин
На будущее
– Оля, ну что это такое? Ты же взрослый нормальный человек, а устраиваешь тут какие-то три тополя на Плющихе. – Тётя Ира покачала головой и досадливо, с болью выдохнула. – Давай успокойся, ложись, а завтра решим окончательно. И вообще, это непорядочно просто – такое положение, а ты бежать…
Пять дней назад тётя Ира позвонила Олиной маме и рассказала, что маму мужа положили в больницу – инсульт, и предложила прислать им Олю:
– Поможет тут с Варей и, может, на подготовительные запишется. Надо ей куда-нибудь всё-таки поступать.
После звонка весь вечер в доме держалось напряжение. Мама была и рада, что появилась возможность отправить Олю в Москву, и боялась этого. Не решалась прямо спросить: «Ты-то как, согласна?» И Оля и ждала этого вопроса, и не хотела, чтоб он прозвучал. О Москве она, конечно, мечтала, а вот когда появилась возможность, испугалась…
Вместе с мамой, молча, покормили Тузку, кур, свинью. Лишь когда наливали свинье, мама вздохнула:
– Скоро пороситься будет… Стайку почистить надо, а то зараза…
Оля неопределённо мыкнула.
Ужинали тоже молча, под телевизор, который сначала смешил передачей «Поле чудес», а потом стал пугать программой «Время». Вместе помыли посуду, и когда Оля направилась к себе, мама спросила:
– Ну как решила-то?
– А? – Она, ясно, поняла, о чём мама, но это «а?» вырвалось само, хотелось оттянуть ответ.
– Поедешь, нет? Я за тебя решать не могу. Двадцатый год человеку…
– Поеду, если отпустишь. И тёте Ире ведь помощь нужна.
– Нужна-а, – со вздохом, глядя в сторону, повторила мама; казалось, хотела сказать много и наверняка нехорошее, но не стала. – Ну так что, – повернулась к Оле, – если едешь, надо собираться. И утренним автобусом…
И стали собираться. Протёрли тряпкой пыльный чемодан, сложили туда одежду, тапки, пакет с разной гигиеной… Мама, как всегда, когда начинала делать даже самую неприятную работу, быстро разазартилась. И сейчас принесла из чулана кусок сала, сама спустилась в подпол, достала банки с вареньем, солёными грибами…
– Мам, ну как я всё это дотащу? – взмолилась Оля, наблюдая, как она запихивает в чемодан эти банки.
– Ничего, он на колёсиках. А тут домашнее.
– А в поезд как?
– Помогут. Там встретят… – Мама задыхалась то ли от спешки, а скорее, от волнения.
Спохватились, позвонили тёте Ире, сказали, что Оля завтра выезжает.
– Если с поездом всё нормально… В общем, утренним автобусом завтра. Купит билет на станции и позвонит. Встретьте.