В феврале 1853 года, ускоряя события, царь направил морского министра князя Меншикова в Стамбул «увещевать» султана.
В середине марта из Константинополя вернулся в Николаев начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Корнилов, сопровождавший Меншикова по поручению царя. При первой же встрече со своим старинным товарищем, вице-адмиралом Нахимовым, он поделился впечатлениями о переговорах с турками.
— Сиятельный князь ведёт себя так, будто не миротворцем прибыл, а нарочно вознамерен поссориться с турками. Видимо, большие полномочия от его величества имеет.
Нахимов разделял беспокойство своего товарища:
— Сиятельный князь уповает на флот наш, но сие справедливо лишь супротив турок.
По плану, разработанному Корниловым, в начале августа флот разыграл нападение на Севастополь со стороны моря. Начальник штаба флота поднял свой флаг на «Двенадцати апостолах» и вышел в море с эскадрой Нахимова. На рейде Севастополя для помощи береговым бастионам осталось несколько кораблей. Имитируя прорыв в бухту, эскадра ещё на подходе к Константиновской батарее открыла огонь из всех орудий. Однако батарея огнём из всех пушек поставила перед носом флагманского корабля огневую завесу, и он был вынужден лечь в дрейф. Вскоре в артиллерийскую дуэль с эскадрой вступили Павловская, Александровская и другие батареи и корабли, стоявшие на рейде…
Корнилов остался доволен и атакой Нахимовской эскадры, и обороной Севастопольской бухты на случай войны. А в том, что она неумолимо приближалась, мало кто сомневался, и её верные признаки всё явственнее проступали на обоих берегах Чёрного моря.
Стремясь к развязыванию войны с Турцией, Николай I, как это случалось и раньше у его предшественников, не имел плана её ведения и сказал однажды в кругу своих приближённых:
— Главное, положить начало разрушению Оттоманской империи, а там один Всемогущий Бог определить может, что за этим последует.
В середине сентября Корнилов получил предписание Меншикова готовить флот, погрузить 13-ю дивизию со всеми припасами, перевезти её морем и высадить на Кавказе.
По привычке Корнилов, отдав предварительные распоряжения, тут же послал адъютанта за Нахимовым и стал набрасывать план действия. Прямо от начальника штаба флота Нахимов отправился к командиру дивизии и договорился о местах и порядке погрузки войск.
Спустя два часа на эскадре объявили приказ флагмана: принять дивизию на корабли и транспорты и быть готовыми к походу.
Море встретило эскадру сильной зыбью. Она тягуче накатывалась ленивыми валами издалека с юга, от берегов Турции, изнуряюще мотала корабли и транспорты, которые, будто игрушечные ваньки-встаньки, переваливались с борта на борт между её гигантскими гребнями. При подходе к берегам Кавказа море несколько утихомирилось. Высадку войск эскадра произвела почти «с ходу», в двух местах, на Сухумском рейде и в Анакрии.
Докладывая о десанте на Кавказе, Корнилов и Нахимов настойчиво убеждали Меншикова, пока не поздно, упредить события и овладеть проливами. В противном случае там в любой момент могут появиться англичане и французы, и тогда не миновать беды. Ссылались на прозорливый план адмирала Лазарева на этот случай и напоминали его стремительную экспедицию в Босфор два десятилетия тому назад, которая предотвратила занятие проливов англичанами.
Меншиков наконец-то решился на полумеры и предписал Нахимову выйти с эскадрой в крейсерство к берегам Анатолии, но тут же приказал турок не затрагивать и открывать огонь по ним только в случае явного нападения.
Однако Нахимов понял предписание князя по-своему. В приказе по эскадре потребовал с выходом в море все орудия зарядить ядрами, ударные трубки сна рядить на «товсь», ружейные патроны и оружие для абордажа изготовить, а на салингах выставить часовых и немедленно извещать флагмана о всех замеченных судах. Первый выстрел любого судна приказал считать сигналом к атаке и уничтожению неприятеля.
Эскадра две недели крейсировала вдоль турецких берегов.
В конце октября Нахимов направил в Севастополь пароход «Бессарабию», на нём кончался уголь. Накануне он вызвал командира «Бессарабии», капитан-лейтенанта Щёголева, и вручил ему пакет для Корнилова:
— Передайте на словах Владимиру Алексеевичу, что турки не прекращают своих рейсов к Батуми и жмутся ныне к берегу, да тёмными ночами, а нам туда плавать запретил князь Меншиков. Вы и сами о том знаете не хуже меня. Посему поясните все подробности и просьбу мою передайте, дабы ответ по изменению порядка крейсирования не затягивали.