Ещё не сошёл снег, а Пётр с пятью батальонами гвардии выступил из Москвы на дальний север — к Архангельску. Там скоро и скрытно уже построили два малых фрегата. В августе флотилия из 13 судов с войсками вышла в Белое море, якобы к Соловецкому монастырю, а пошла на запад к местечку Нюхча. Оттуда вдоль широкой, заранее скрытно прорубленной просеки на плечах солдат и согнанных мужиков втайне от шведов тащили два малых фрегата и одиннадцать других судов. Рубили просеки, мостили стволами гати, Летели не только сучья и щепа, но и головы за малейшее неповиновение. Люди гибли от болезней и истощения. Могильными крестами обвеховалась «государева дорога».
Но и в этой тяжкой, порой непосильной работе Пётр был среди простых людей. Не менее, а подчас и более трудился он, заражая своим примером окружающих. И днём и ночью был на ногах, не только сказом, а и показом сметал невзгоды на пути. На привалах присаживался к походной поварне и ел кашу с солдатами из одного котла. Не прошло и двух недель, как перетащили корабли на сто вёрст от Белого моря до Онежского озера.
Пять недель спустя крепость Орешек, запиравшая вход к Неве и на Балтику, была взята русскими войсками. «Таким образом, через помочь Божью отечественная крепость возвращена, которая была в неправедных неприятельских руках 90 лет, — писал Пётр, — правда, что зело жесток этот орех был, однако же, слава Богу, счастливо разгрызен…» И назвал крепость Шлиссельбургом — ключом городом.
Следующей весной русские войска после штурма заставили капитулировать крепость Ниеншанц в устье Невы. Утром 2 мая 1703 года Преображенский и Семёновский полки заняли крепость. Вечером, едва начались торжества по случаю победы, в палатку Шереметева вбежал поручик:
— Ваша светлость, сторожевые посты доложили: на взморье неприятельская эскадра!
— Передай немедля поднять на крепости шведский флаг, — ответил быстро фельдмаршал и бегом направился к Петру.
…Вице-адмирал Нумере, как обычно, едва сошёл лёд в Финском заливе, привёл эскадру к Ниеншанцу. Встречный ветер гнал воду в залив, значит, устье реки обмелело…
«Крепость должна иметь надёжную опору с моря, эти русские просочились уже в Ладожское озеро».
— Господин вице-адмирал, в Ниеншанце всё в порядке, на крепости наши флаги, — доложил капитан.
Нумере довольно кивнул головой и ответил:
— Передать на корабли — салютовать крепости и становиться на якоря.
Едва смолкли корабельные пушки, крепостная артиллерия Ниеншанца, как положено, приветствовала приход шведской эскадры.
На следующий день Нумере вызвал капитанов 10-пушечного галиота «Гедан» и 8-пушечной шнявы «Астрильд».
— Наши суда, господа, с небольшой осадкой. Завтра снимайтесь с якоря и лавируйте к Ниеншанцу. Комендант крепости уведомит вас о необходимой помощи.
…Два дня лавировали, выбираясь против ветра, шведские галиот и шнява и только вечером 6 мая вошли в устье Невы и стали на якоря. Капитаны распорядились — истомлённым офицерам и матросам отдыхать. Сытный ужин, сдобренный доброй порцией вина, разморили уставших моряков, и вскоре ничего не подозревавшие шведы беспечно похрапывали в каютах и кубриках… Они и предположить не могли, что этого только и ждут за крепостными стенами Ниеншанца.
…Три дня Пётр пытался разгадать намерения шведов. Едва увидев, как два судна направились к устью Невы, он созвал военный совет.
— Другому случаю не бывать, — начал он, поглядывая на Шереметева. — Надобно этих свейских попытаться полонить.
— Ваше величество, — начал осторожно Шереметев, — для сего сведущие в морском деле поручики потребны…
— Адмирал у нас есть, — лукаво ответил Пётр, кивнув на Головина, — а понеже иных на море знающих никого, кроме меня с Меншиковым, нет, нам и быть за тех поручиков…
Он тут же изложил дерзкий план. Два отборных отряда преображенцев и семёновцев за ночь скрытно подойдут к судам и возьмут их на абордаж.
— Ты атакуешь галиот, который ближе к устью, — приказал Пётр Меншикову, — а я с другим отрядом пойду мористее, дабы отсечь путь шведам к берегу, и стану штурмовать шняву.
…Едва солнце скрылось за горизонтом, в светлые сумерки 7 мая к устью Невы на лодках направились два отряда преображенцев и семёновцев.
Вооружённые ружьями и гранатами гвардейцы незаметно подошли к шведам и сцепились с ними на абордаж. Пётр первым вскочил на палубу «Астрильда» и схватился с выбежавшим на палубу шведом. Один за другим прыгали на палубу через фальшборт солдаты. На выстрелы выскакивали из люков матросы и офицеры. На верхней палубе завязался жестокий бой. Схватка была короткой, но кровавой. Из 77 шведов на обоих кораблях погибло 64 человека.