Выйдя за город, десантники разбили лагерь, выставили сторожевые посты. Не ожидая рассвета, начали рыть траншеи. К утру возвели бруствер для четырёх батарей, установили пушки.
Едва взошло солнце, французы открыли огонь по батареям. Вскоре все русские батареи в ответ открыли беглый огонь, корабельные пушки вступили в дуэль с крепостной артиллерией. Три часа не смолкала канонада. Первой замолчала крепость. Батареи продолжали забрасывать её снарядами. Три дня с рассвета до вечера батареи обстреливали крепость. Оттуда отвечали довольно часто лишь в первый день. Потом беспокоили реже, но стали открывать огонь по ночам.
Сенявин пытался убедить осаждённых сдать крепость, послал к Миолету офицера. Француз высокомерно ответил, что переговоры ни к чему не приведут. Обстрел возобновился с новой силой, и спустя два дня Сенявин снова направил парламентёра, поручика Маслова.
— Передайте коменданту: дальнейшее пролитие крови бесполезно. Ежели они не сдадутся теперь, капитуляцию от них принимать не буду.
Из крепости вышел офицер и опять надменно ответил, что комендант не видит надобности вести переговоры.
Теперь Сенявину пришла мысль возвести батарею на албанском берегу, он решил послать туда именно турок.
К рассвету на берегу возвышалось укрепление, за которым укрылись четыре пушки и расположились полторы сотни турецких матросов и унтер-офицеров. Батарея, не мешкая, открыла огонь и скоро прицельные залпы разрушили одну из башен крепости. Открыли огонь и остальные батареи на острове. Французы отвечали вяло, стало видно, как в крепости загорелись дома, начались пожары.
К вечеру, когда раскалённые пушки замолчали, из крепости вышли три офицера с белыми флагами.
Долговязый чернявый майор с хмурым лицом сообщил условия полковника Миолета.
— Крепость со всею амуницией отдают, исключая личную собственность. Гарнизон должен выйти из крепости с военной почестью. Русские должны весь гарнизон доставить в Анкону или Тулон.
Сенявин, не раздумывая, ответил:
— Передайте полковнику наши условия — гарнизон сдаётся в плен с полной амуницией. Иных условий не будет, а впрочем, погодите, сейчас я набросаю письмо.
Офицеры ушли в крепость, а ответа долго не было. Сенявин начал готовиться к штурму. Накануне он отправил нарочного к Ушакову. Сообщал об упорном сопротивлении французов и, видимо, о неизбежности штурма.
Сенявин вторую неделю спал урывками, осунулся. Надо было успевать и на кораблях, и на берегу. На «Святом Петре» за него теперь оставался помощник, капитан-лейтенант Савицкий. Он был в десанте, но приболел, и Сенявин вернул его на корабль. В эти дни погода установилась, лишь лёгкий бриз дважды в сутки медленно разворачивал корабли на якорных канатах. Но каждый раз, сходя на берег, Сенявин ежечасно посматривал на рейд, где маячили корабли.
В полдень следующего дня Орио привёл к лагерю десанта отряд волонтёров — больше восьмисот человек. Очевидно, французы заметили приток подкрепления в лагере и усилили натиск. К ночи обстрел поутих, но воспользоваться передышкой для отдыха не удалось. На албанском берегу вдруг разгорелась сильная ружейная перестрелка, а вслед за ней загрохотали беглым огнём пушки. Французы пытались внезапной вылазкой поправить положение, но потерпели поражение.
Ночная неудача сделала французов сговорчивей. Утром парламентёры сообщили о сдаче крепости, но всё же просили отпустить гарнизон. Сенявин отверг просьбу и скомандовал батареям возобновить огонь по крепости. Обстрел не прекращался до захода солнца.
В последний день октября на рейде бросил якорь отряд Ушакова из шести вымпелов.
Едва флагман появился на горизонте, Савицкий послал шлюпку за Сенявиным. Когда Ушаков пришёл на рейд Мавры, его уже ожидал Сенявин. Он тут же доложил флагману, что готов к немедленному штурму крепости. Вместе они съехали на берег. Там их встречала толпа горожан вместе с Орио.
Ушаков остался доволен состоянием укреплений и расположением батарей, которые не прекращали огонь. В то же время, когда Ушаков приехал на албанский берег, в крепости начались пожары.
— На что надеется комендант крепости? — спросил он Сенявина. — Сикурса ждать ему неоткуда. Ежели он не образумится, будем штурмовать. Готовьте фашины и лестницы.