Однако, в эту часть своей жизни основатель Ордена не мог посвящать посторонних. Озадаченный чернокнижник задумался.
Много лет назад у него родилась дочь, маленькое, крохотное создание. Отец в своем дитя души не чаял, но когда пришло время, вынужден был пойти на сделку. По достижении совершеннолетия внук русского ученого посвятил ее жизнь призрачному союзнику. Именно благодаря этой жертве сэр Малькут и получил право использовать Голубую составляющую энергии Астрального Материализатора Идей.
Мало кто в изотерических поисках приходил к столь высоким достижениям. И всем, по мере глубины проникновения в тайны Мироздания, так или иначе приходилось за это платить. Для получения доступа к Материализатору сэру Малькуту востребовался посредник. Сам он не мог оставить этот мир из тех соображений, что тогда некому было бы осуществить передачу Голубой энергии в пользование людям.
В результате, с помощью этой совершенной магии оказалось возможным с легкостью добиться исполнения любых желаний, за исключением двух вещей, — окончательного бессмертия и воспроизводства одухотворенных сущностей. Ни на какие жертвы со стороны пастыря Человечества Сила не могла обменять эти фундаментальные для нее права, иначе бы она перестала быть Силой, а Космическое равновесие снова нарушилось. И кто знает, какие последствия новое нарушение повлекло бы за собой…
Так что с тех пор, как отец простился с дочерью в невероятно красивом месте внутри гигантского космического корабля, память о котором осталась в его сердце навечно, он ее ни разу не видел. Но при заключении договора сверхъестественная сущность, обитавшая внутри астрального скитальца, разрешила отцу однажды снова увидеться с девушкой. И вот, видно, время это пришло. Только поцелуй существа, посвященного и принятого Силой, может вернуть сознание молодому человеку, неподвижно лежащему на каменном полу…
Взгляд старца начал обретать живость. Белый как снег патриарх поднял голову и посмотрел в глаза верноподданного, терпеливо ожидавшего, когда тот заговорит. Взгляд сэра Малькута выдержать было нелегко, но Мастер Чайлдерс вдруг осознал, как это необходимо.
«Иначе не останется никакой надежды. Магистр откажется…» — отчего-то подумал он.
Невольно сделавшись свидетелем тяжелых колебаний предводителя, в самой глубине этих глаз комендант Подземного гарнизона увидел всю скорбь тысячелетий, боль мироздания, висящего на волоске от гибели. Взгляд миссии передал ему нечто такое, что он не в силах был понять, но принять мог, и во имя Америки должен был это сделать.
Суверен в знак согласия прикрыл глаза. Рыцарь молча склонил голову перед начальством в долгом поклоне. Когда же он выпрямился, глаза чародея уже ничего не выражали.
— Возвращайтесь назад, я пришлю этого человека, когда к нему вернется сознание. Надеюсь, он сможет помочь.
— Хорошо, сэр.
Мастер кивнул еще раз, повернулся и направился к лестнице. Не доходя ступеней, он перешагнул невидимый в лучах дневного солнца порог тоннеля, ведущего «наверх», в реальный мир.
И снова бесконечность окутала кольцами его стремительно летящее тело. И так же неожиданно он обнаружил себя в недавно оставленных покоях. Железная дверь скрипнула, отворяясь. На пороге появился Мади Миэль.
— Сэр, в городе порядок. Помощь жителям оказана, раненые эвакуированы. Трупы птеродактилей уничтожены… Сэр, Вы хорошо себя чувствуете? Вы очень бледны. Что-нибудь с этим «летуном»?
— Спасибо. Теперь порядок, — устало ответил Мастер и опустился в кресло. — Скоро все станет по другому, — задумчиво проговорил он. — Распорядись, чтобы людей накормили и пусть они отдохнут. Сегодня был трудный день…
— Непременно, — ответил Миэль.
13
Магистр Малькут проводил взглядом сэра Чайлдерса до входа в подпространственный тоннель и, когда силуэт рыцаря растворился на фоне зеленой листвы, снова посмотрел на распластанного на хрустале Гюнтера.
«Для начала надо перенести его в более подходящее место…» — решил старец и протянул вперед ладонь.
Тело Сэма окутал голубой туман. Повинуясь жесту, оно приподнялось, повиснув в метре над полом парадного зала. Маг включил мотор кресла и направил его в глубину дворца. Тело последовало за ним.
Повторяя движения руки сэра Малькута, слегка покачиваясь, оно плавно перемещалось в лабиринте многочисленных переходов и просторных коридоров, пока не опустилось на мягкое ложе в одной из комнат с видом на гористый пейзаж. Стены этого помещения украшали светло-голубые гобелены с изображениями мифологических батальных сцен. Героической внешности великаны отражали натиск каких-то сложных, хищных механизмов.