— Это то, что сильнее нас, — ничего не выражающим голосом сказал Магистр, но руку не отнял.
Еще некоторое время они молча двигались по аллее вдоль великолепных деревьев. Пригубившая кубок истины не привыкла много говорить, а отец не хотел ее спрашивать. Но, даже если бы в этом возникла необходимость, она не смогла бы доступно описать свою жизнь. Посвящение подняло ее на уже недосягаемую для родителя высоту. Рядом с ней он чувствовал себя простым гвардейцем, способным лишь отчасти воспользоваться знанием кардинала.
И все-таки, несмотря на очевидное для обоих различие в положении, понимали они друг друга прекрасно. Никакие слова не могли выразить то, что все же сохранилось несмотря на времена и расстояния. Поэтому, грусть и озабоченность долгожителя постепенно передались юной девственнице.
Наконец, она остановилась и внимательно посмотрела в его глаза. И он догадался, что времени, отпущенного на свидание, осталось немного. Еще не вполне насладившись ее обществом, сэр Малькут произнес:
— Пойдем, Анаэль, я тебе кое-что покажу… — он впервые обратился к своей прекрасной, но опечаленной гостье по имени. Проникнувшись значительностью мгновения, девушка лишь кивнула.
Взмахнув рукой, как бы желая отринуть накатившее сомнение, отец перенес дочь и себя в покои со светло-голубыми гобеленами на стенах и прекрасным видом из узорчатых окон. Искушенная жрица не удивилась превращению окружавшего их пейзажа в интерьер. Совсем другое взволновало ее обретшее плоть естество.
На алом бархате ложа она увидела неподвижного молодого человека. Веки его были прикрыты, густая прядь светлых волос ниспадала на лоб. Ворот синего комбинезона распахнулся, обнажая грудь.
Заметив необычную бледность его лица, Анаэль в испуге посмотрела на старца.
— Что с ним? Он умер?
— Нет, жив, но без твоей помощи никогда не придет в сознание.
— Что же я могу сделать? — неуверенно проговорила девственница.
— Поцелуй его…
Смущенная красавица перевела взгляд на молодого человека. Раньше она никогда не видела других мужчин и плохо представляла, как они выглядят, если и существуют…
Послушно приблизившись к ложу, Анаэль опустилась на колени перед белокурым парнем и осторожно прикоснулась к его рту своими губами. Сэр Малькут молча наблюдал эту сцену. Когда плотно сжатые губы Сэма почувствовали тепло поцелуя, веки почти уже мертвеца дрогнули, ожили и открылись. Слабый румянец появился на щеках.
Все время, пока он находился без сознания, что-то мучило его, скребло душу, пытаясь взмахами кожаных крыльев окончательно оторвать ее от тела и унести в черную бесконечность, ужасную и притягательную. Но то, что он увидел в момент пробуждения, не оставило бы равнодушным даже праведника. Девушка, склонившая над ним голову, была фантастически хороша.
— Кто ты? — только и смог проговорить Гюнтер.
— Анаэль, — порозовев, успела ответить красавица. Ее нежная фигура начала таять и неожиданно исчезла совсем.
Не понимая, что произошло, парень приподнялся и потянулся туда, где только что была она. Но вместо девушки его взгляд уперся в затылок смотревшего в окно убеленного сединами человека в каталке.
«Старик — русский ученый…» — немедленно возникла в голове Сэма ассоциация. И когда Магистр обернулся, на душе у американца похолодело.
«Странно, он отпустил волосы, сбрил бороду и вместе с этим как-то очень уж постарел…» — в еще не окончательно пробудившейся памяти Гюнтера все перемешалось.
«А девушка, ведь она точно была… Не связано ли ее исчезновение с негодяем?..»
— Добрый день, — Магистр прервал молчание, — я не тот, за кого, вероятно, Вы меня принимаете. И если будете благоразумны, то вспомните все, что с Вами случилось.
«Откуда ему известно, что я мог принять его за другого? И если он не Хлопотов, то где я, и что произошло?»
Вместо ответа картина зеленой лужайки, окруженной обгоревшими деревьями, как живая возникла перед глазами Сэма.
За лужайкой последовали новые воспоминания. Их сюжеты, как бы воскресавшие из желе пораженного летаргическим сном мозга, невольно наталкивали на предположение о помешательстве. И чудовищная пантомима атаки Саскиасов показалась Гюнтеру уже окончательным бредом.
Как бы прогоняя наваждение, парень откинул волосы и случайно задел рану, полученную при ударе головой о дверь в покое Мастера Чайлдерса.
«Мог ли я участвовать в сечи?» — подумал Сэм, озадаченный поврежденным лбом. Но что-то подсказывало, что не мог или не успел…
— Объясните наконец, как я здесь оказался, кто та девушка, и почему она так внезапно исчезла?