Та же самая причина привела к парижской конференции 25 марта с участием Австрии, России, Швеции, Саксонии и Польши, в результате которой появилась декларация пяти дворов, обращённая к королям Англии и Пруссии. Им предлагалось назначить какой-нибудь из городов, например Аугсбург, где собрались бы полномочные представители для переговоров о мире. Одновременно такие же консультации должны были проводиться в Париже и Лондоне. Кроме того, высказывалось пожелание прекратить военные действия «во всех частях света, где пылает огонь войны». 8 апреля Питт ответил, что на заморских территориях война может закончиться лишь после окончательного установления мира в Европе. Таким образом, он оставлял за собой возможность довершить завоевание французских колоний. И Аугсбургский конгресс, и конференции в Париже и Лондоне не состоялись. Марии Терезии была нужна Силезия, а Фридрих предпочитал скорее «сражаться за целостность моих владений, даже если бы у меня осталось с десяток поварят», чем отказаться от сеи провинции.
Повсюду с прежним ожесточением возобновилась война, главным образом на заморских территориях. Елизавета пыталась воспользоваться неудачей Людовика XV для заключения с ним непосредственного и официального союза. Однако все старания посланника Дмитрия Голицына и переговоры канцлера Воронцова с бароном де Бретейлем не смогли переломить принятого королём Франции решения. Герцог Шуазель с радостью согласился бы на такой союз, но Людовик XV упорно отказывался от него. Барон де Бретейль был связан жесточайшими инструкциями: если с ним начнут говорить о союзном трактате, он должен уклоняться и рассуждать только о торговом договоре. В Англии хорошо понимали это нежелание короля и только усугубляли свои требования к изолированной Франции. Именно это и привело к провалу всех попыток начать переговоры и к возобновлению ожесточённой войны на море и в колониях.
Поскольку Людовик XV не разрешал Шуазелю протянуть руку России, герцог обратился в сторону Испании. Он сумел успокоить её колебания и по Парижскому трактату 15 августа 1761 г. заключил «Фамильный договор», к которому присоединились также и итальянские Бурбоны. Этот новый союз ещё более усилил вожделения Англии: покончив с французскими колониями, она могла теперь покуситься и на владения Испании. Морская война продолжалась, принося для нас и наших союзников новые катастрофы.
На Европейском континенте сбывались пессимистические предвидения Людовика XV. Вынужденный вследствие истощения своих сил к обороне, Фридрих II нашёл, казалось, некое средство, чтобы внушить подобную же стратегию и своим врагам. Против 385 тыс. чел. у него было не более 190 тыс., но он сумел избежать больших сражений и не отдать ни русским, ни австрийцам сколько-нибудь значительной части своей территории. Кампания 1760 г. уступила, таким образом, свой титул «наижалчайшей» для кампании 1761 г.
У австрийцев оказался всего один хоть сколько-нибудь существенный успех — взятие Швейдница, зато у французов — только поражение при Виллигхаузене (15 июля)[368]. Для русских это была новая кампания марш-манёвров, скрашенная взятием Кольберга.
Мы уже говорили о главнокомандующем Бутурлине. Похвала Конференции после кампании 1760 г. весьма характерна. В докладе императрице, подписанном всеми членами, говорится:
«…дабы отдать ему и своему долгу справедливость, чрез сие всенижайше засвидетельствовать, что доныне все учинённые им распоряжения основаны сколь на прямой ревности, столько ж и на осторожном благоразумии, а трудолюбие его и попечение простирается на все без изъятия. Походом обратным на зимние квартиры обыкновенно изнурялась армия и пропадали лошади; его старанием, напротив того, армия сим походом поправляется, и получены вместо худых хорошие лошади. Одним словом, когда усердие и подчинённых ему генералов будет согласоваться с его ревностью, то можно уповать хороших плодов и славы от будущей кампании»[369].
Из этого свидетельства явствует, что Бутурлин был хорошим администратором и умел щадить людей и лошадей, но здесь ничего не говорится о его талантах стратега. Как мы увидим, в этом отношении Истории, равно и членам Конференции, остаётся только сохранять молчание.
368