По словам Болотова, главнокомандующий страдал одним весьма существенным изъяном. Возможно, Болотов пересказывает лишь армейские сплетни или сильно преувеличивает, однако по существу его свидетельство совпадает с мнением Фридриха II. Он уверяет, что в самые критические периоды Бутурлин предавался почти беспрерывным оргиям:
«То и дело привозились к нам о сем вести, и с одной стороны смешные, а с другой наидосаднейшие анекдоты. Ибо генерал сей при сих куликаньях своих[370] делал бесчисленные глупости и нередко просиживал целые ночи в кружку с гренадерами, заставляя их с собою пить, петь песни и орать, и полюбившихся ему жаловать прямо в офицеры и даже в майоры, а проснувшись, прашивал их просьбою сложить с себя чины и сделаться опять тем же, чем были»[371].
В то же время маркиз де Лопиталь в своём донесении от 26 января 17611 г. весьма высоко оценивает реорганизацию русской армии Бутурлиным: «Ныне она находится в превосходном состоянии. Сам он постоянно производит смотры рекрутам. Ему недостаёт всего лишь тысячи лошадей для кавалерии»[372].
Кампания 1761 г. началась, как обычно, с передвижения лёгкой русской конницы. «Вот уже 8 тыс. русских опять в Померании, — писал Фридрих II. — Согласитесь, я обречён на труд Пенелопы[373]. Боже! Как я устал!»[374] 29 января по дороге на Кольберг у русских произошла стычка с пруссаками, они одержали верх и захватили немало пленных. Тотлебен воспользовался этим, направился к Кольбергу и занял сетью своих аванпостов большую часть Прусской Померании. 17 февраля он сообщил, что Кольберг уже блокирован. Вместе с подкреплениями, приведёнными бригадиром Бекетовым, у него было 14 тыс. чел.
В конце февраля Тотлебен вступил в переговоры с принцем Брауншвейг-Бевернским и генералом Вернером и заключил с ними четырёхдневное перемирие для обмена пленными. Затем последовали и другие перемирия, но его никто не винил за это, поскольку он получил сначала одобрение главнокомандующего, а потом и самой Конференции. Последняя даже уполномочила Тотлебена продлить перемирие до 27 мая.
Тем временем между петербургским и венским дворами шли переговоры о плане кампании 1761 г. Даун намеревался действовать в Саксонии, а для операций в Силезии предназначал Лаудона и хотел, чтобы его усилил корпус Чернышева. Что касается армии Бутурлина, то он не находил для неё какого-то определённого применения и соглашался отправить её «куда угодно». Конференция, со своей стороны, адресовала главнокомандующему самые несуразные инструкции: войти в Силезию и осадить Козель; или же действовать против Кюстрина, для взятия которого будто бы достаточно обычной бомбардировки. Г-н Масловский пишет: «В стратегическом отношении более несчастного плана кампании нельзя себе и представить. Никакой цели главнокомандующему не указывалось; многоречивое же рассуждение Конференции о выгодах и недостатках разных операционных линий окончательно путало и без того неопытного Бутурлина»[375].
Кампанию 1761 г. открыл принц Фердинанд Брауншвейгский: он отбросил герцога Брольи к Ганау, однако французский маршал получил подкрепления и возвратил свою позицию у Касселя. Затем в Руре с ним соединился маршал Субиз. Первые действия Фердинанда Брауншвейгского несколько развязали руки Фридриху II. 14 мая он соединился в Швейднице с корпусом генерала Гольца и благодаря этому занял ту самую линию, на которой могло бы произойти соединение русских с австрийцами.
Бутурлин, связанный заключенным Тотлебеном до 27 мая перемирием, ещё не сдвигался с места. Однако 14 мая он получил в своей главной квартире в Мариенвердере приказ вступить в Силезию и соединиться там с Лаудоном, который был назначен самостоятельным командующим австрийскими силами в этой провинции. У Дауна оставалась только армия, находившаяся в Саксонии.
Бутурлин вёл переговоры со шведским главнокомандующим генералом Лаутингсхаузеном о содействии со стороны его десятитысячного корпуса, но так и не добился никаких практических результатов.
17 и 19 июня на военном совете было решено: предоставить Румянцеву полную свободу действий в Померании и против Кольберга; направить главную армию к Бреслау для соединения с Лаудоном под прикрытием кавалерии Тотлебена, отозванного из Померании.
373
374
Politische Korrespondenz. Bd. 20. S. 205. (Письмо к барону Книпхаузену от 29 января 1761 г.).