То же самое касалось и польских королей. Так, после захвата в 1352 г. Галиции король Казимир III обязался платить дань татарам в полном объеме за ту часть русской земли, которую он захватил, то есть за Галицию. Об этом узнали прусские рыцари и тут же донесли папе Иннокентию VI. Тот в 1357 г. в булле к польскому королю Казимиру упрекал его в том, что с отнятых у схизматиков земель Казимир уплачивает дань «татарскому королю».
Так что идея спасения от татарской дани, а тем более от набегов более чем несостоятельна.
А вот реальной причиной призыва литовских князей является отказ владимиро-суздальских князей от Малой Руси.
В 1243 г. хан Батый дал ярлык на Киевское княжество великому князю владимирскому Ярославу Всеволодовичу. Но тот в Киев не поехал, а якобы поставил там своего наместника — тысяцкого Дмитра Ейновича. Почему я пишу «якобы»? Ну, во-первых, личность этого Дмитра не ясна. Возможно, это был тот самый воевода, оборонявший Киев. Позже он сопровождал армию Бату-хана в походе в Центральную Европу. Во-вторых, нет никаких конкретных документов об управлении владимирским князем Киевом.
После смерти князя Ярослава Всеволодовича в далеком Каракоруме состоялась раздача ярлыков. Младший сын Ярослава Андрей получил ярлык на Владимир, а старший Александр — на Киев. Предположительно и Невский до 1263 г. поставил в Киеве своего наместника. Затем до 1271 г. ярлык на Киев имел его младший брат Ярослав Ярославич, который традиционно не появлялся в Киеве. Забегая вперед, скажу, что и позже татарские ханы выдавали ярлыки на Киев великим князьям владимирским. Так, владельцем такого ярлыка был даже Иван Калита.
Ряд историков считают, что сразу после Батыевой рати Киев, также как и Канев. и другие города, управлялся вечем и какими-то самозваными персонажами — не Рюриковичами, а атаманами. Так, Плано Карпини пишет, что в Каневе управлял какой — то Михай. А в своей грамоте рязанский князь Олег Ингоревич упоминает о «владетеле Черниговском Иване Шапке» (около 1250 г.).
«То, что Киев в этот период являлся автономной самоуправляющейся городской общиной, косвенно подтверждается также рядом фактов из истории церкви. Так, в описании общерусского церковного собора 1273 г., проходившего в Киеве, князь не упоминается, хотя он должен был обязательно находиться на столь знаменательном собрании, принявшем правки к „Кормчей книге“, по которой еще долго строилось управление церковными организациями всей Руси. Не упоминается он и на похоронах видного церковного деятеля того времени, митрополита Кирилла, погребенного в 1282 г. в Софии, хотя летописец и отмечает, что „тамо (в Софийском соборе) паки певшее на нимъ и служившее вси епископи Русстии со всем священнымъ съборомъ“»[14].
В то страшное время жить без мудрого князя и его сильной дружины русским городам было несподручно. Вот они и обращались за защитой к храбрым Гедиминовичам.
Кстати, подобное происходило не только на территории Малой и Белой Руси. Так, например, удельный литовский князь Довмонт (Домантас) в 1265 г. поссорился с литовским князем Воишелком и предложил свои услуги псковичам. Вместе с ним в Псков прибыли 300 литовских дружинников.
В данном случае это были в основном этнические литовцы-язычники, да и сам Довмонт был таковым.
Сразу по прибытии в Псков Довмонт принял крещение в соборной церкви Святой Троицы и получил православное имя Тимофей. Псковские мужи почесали в затылках, да и выбрали Довмонта-Тимофея князем. Замечу, что статус князя в Пскове был аналогичен статусу князя в Новгороде. Так, князь не мог жить в кремле, и тот же Довмонт построил себе и дружине Довмонтово городище.
В 1266 г. Довмонт с небольшой ратью, всего 360 всадников, совершил поход против литовского князя Герденя, правившего в Полоцке. Сам Гердень отсутствовал, но его княжество подверглось разгрому, Полоцк взят, а княгиня и дети пленены. Кстати, жена Герденя оказалась родной теткой Довмонта. После набега Довмонт двинулся домой. Далее я процитирую сказание о Довмонте: «Перейдя вброд через Двину, отошел на пять верст и поставил шатры в бору чистом, а на реке Двине оставил двух стражей — Давыда Якуновича, внука Жаврова, с Лувою Литовником. Два же девяносто воинов он отправил с добычей, а с одним девяносто остался, ожидая погони.
В то время Гридень и князья его были в отъезде, когда же приехали они домой, то увидели, что дома их и земли разорены. Ополчились тогда Гридень, и Гойторт, и Люмби, и Югайло, и другие князья, с семью сотнями воинов погнались вслед за Довмонтом, желая схватить его и любой смерти предать, а мужей-псковичей мечами посечь; и, перейдя вброд реку Двину, встали они на берегу. Стражи, увидев войско великое, прискакали и сообщили Довмонту, что рать литовская перешла Двину. Довмонт же сказал Давыду и Луве: „Помоги вам бог и святая Троица за то, что устерегли войско великое, ступайте отсюда“. И ответили Давыд и Лува: „Не уйдем отсюда, хотим умереть со славой и кровь свою пролить с мужами-псковичами за святую Троицу и за все церкви святые. А ты, господин и князь, выступай быстрее с мужами-псковичами против поганых литовцев“. Довмонт же сказал псковичам: „Братья мужи-псковичи! Кто стар — тот отец мне, кто млад — тот брат. Слышал я о мужестве вашем во всех странах, сейчас же, братья, нам предстоит жизнь или смерть. Братья мужи-псковичи, постоим за святую Троицу и за святые церкви, за свое отечество!“
14
Климовский С.И. Замковая гора в Киеве: пять тысяч лет истории. Киев: Стилов, 2005. С. 58.