– Вот это – вряд ли! Они считают Крым своей вотчиной…
– Мало ли кто чего считает! – отрезала Лариса. – Бизнес в политике делается по-другому! Одни, скажем так, продают свой проект конфликта, который пока управляется и еще не перешел в горячую стадию. Есть, как минимум, два покупателя. Покупатель Икс намеревается – решая какие-то свои задачи – купить данный кризисный проект, затем дополнительно вложиться в него и перевести события в горячую фазу…
– В фазу гражданской войны, резни, в стадию управляемых извне «балканских войн»…
– Ну вот, – похвалила его собеседница. – А говорите, что не любите размышлять и анализировать. Все правильно, Влад. В данной ситуации мы, то есть покупатель Игрек, на этом своеобразном аукционе пытаемся приобрести этот важный для нас конфликтный «лот». Другими словами – поднимаем ставки до некоего разумного потолка. Потому что, если данный потенциальный кризис не купим мы, с тем, чтобы не дать ему разогнаться до «горячей» фазы, то его приобретут другие и сделают все ровно наоборот.
– Вы очень умная женщина, – Мокрушин задумчиво вертел в руке стакан с остатками «скотча», в котором плавали недотаявшие льдинки. – Странно только, что такая красивая.
Подняв глаза, Рейндж врубился, что последнюю фразу он брякнул вслух (а казалось, что подумал про себя).
– Вы не обязаны, Влад, расточать мне комплименты. Хотя… – их глаза на мгновение встретились, – как и всякой женщине, мне это приятно.
Рейнджу жутко хотелось сделать две вещи: закурить сигарету и обнять, поцеловать сидящую напротив женщину.
– Курите, если есть желание, – сказала Венглинская. – Я сама бросила совсем недавно… так что знаю, каково быть курильщиком.
– Да ничего, потерплю, – из вредности сказал Мокрушин. Поскольку его второе желание было из разряда несбыточных, он вновь перевел разговор на служебную тему. – Раз уж вы упомянули неких Икс и Игрек, то не лишним будет вспомнить и Зет, вашего ныне покойного конфидента. Насколько ему можно верить? В плане той информации, которую он вам сливал?
– Сведения, полученные от «Зет» по интересующим нас коммерческим вопросам, подтвердились полностью и целиком.
– Он был «инициативником»? Сам на вас вышел? Я так понимаю, что именно вы установили с ним доверительный контакт? И только потом был подключен еще один канал связи с ним?
– Так ли это важно? – Венглинская уклонилась от прямого ответа. – Ему нужны были деньги… и еще гарантии безопасности на будущее. Он хотел продать себя и свои знания подороже… Но случилось то, что случилось. Он проколся сам, либо его просчитали – не суть важно для нас. Важно другое, то, что он успел сообщить…
«Захарченко сообщил о том, что готовятся масштабные акции в Киеве, в Крыму и даже в Москве, – несмотря на то, что хозяйка этих апартаментов заверила его в отсутствии „прослушки“, Мокрушин не решился сказать это вслух. – В частности, в осуществление акций в Крыму у ж е вложено до десяти миллионов долларов, еще столько же, если не больше, будет перевезено в этот регион и „роздано“ на четкие цели еще до наступления Нового года… „Оранжевые“, или те, кто управляют ими, не прочь взорвать ситуацию в Крыму. И поскольку у них здесь своих силенок не хватает, они активно пытаются разыграть „крымскотатарскую“ карту… наплевав на возможные последствия этой крайне опасной игры… Жаль, что не удалось выдернуть из Киева источника этих сведений, экс-полковника СБУ Захарченко. Слишком скупа информация, слишком мало им было названо фактов и фамилий действующих лиц. Видимо, не хотел раскрывать большую часть своих карт, надеясь – потянув время – сорвать максимальный куш. Вот и доигрался: найден у себя на киевской хате с простреленной головой…»
Мокрушин хотел спросить у Венглинской, не соорудить ли им еще по одному «дринку», как вдруг запиликал сотовый. Лариса гибко поднялась с кресла, взяла со стола свою трубку, раскрыла, поднесла к уху.
– Что?! – по мере того, как она выслушивала доклад, ее брови ползли вверх. – А вы уверенно, что… Так, так… Ну так занимайтесь! Если сами не справляетесь, вызывайте соответствующую службу! Когда ликвидируете, сразу же доложите мне!..
Когда она дала отбой, у нее был очень рассерженный вид.
– Что случилось? – Рейндж тоже вскочил с места. – Я могу чем-то помочь?
Венглинская подошла к окну и сердито раздернула шторы. Рейндж тоже сунулся к окну вслед за хозяйкой. Они сразу увидели зарево: где-то в километре примерно от их пансионата, несколько левее, так что приходилось прижиматься к стеклу, чтобы увидеть это зрелище – все сильнее разгоралось какое-то строение, вокруг которого, освещенные лоскутами пламени, суетились маленькие человеческие фигурки…
– Столовая горит, – сказала Лариса на удивление спокойным тоном. – В прошлом году только построили… из ошкуренных сосновых «кругляшей». Такая типа таверна в стиле «кантри».
Она поднесла к уху свой сотовый.
– Исмет, это я, – сказала Венглинская, услышав в трубке знакомый голос. – Ну что это еще за дела?! Мы же обо всем договорились… почти обо всем!! Ах, ты не понимаешь?? У меня тут пожар, а ты вроде как не в курсе?! Я не горячусь, Исмет!!! Я ж тебе говорю, здание одно горит… реально у нас тут пожар!! Охрана вот утверждает, что – поджог!! Полыхнуло сразу… Да… нет… нет, помощь пока не нужна… Да, я тоже надеюсь, что ты контролируешь ситуацию по своей линии… Пока сама не знаю, жду подробного доклада… Ладно… Хорошо, ты тоже держи меня в курсе… все, селям!..
Венглинская, закончив разговор с Сайфутдиновым, поискала глазами Мокрушина… но его уже и след простыл.
Рейндж, заглянув ненадолго в свой номер, надел короткую кожанку, сгреб со стола початую пачку сигарет и зажигалку, после чего смайнался вниз. Заметил в вестибюле Артема и администраторшу, но разговаривать с ними не стал, потому что вряд ли они могут сообщить что-то новенькое. Он вышел из здания и бодрой походкой направился по асфальтированной дороге, идущей чуть под уклон, к зданию длинной, похожей на ангар столовой (которая теперь уже полыхала целиком, благо с моря дул свежачок, да и огню в этом строении было чем поживиться). По правде говоря, ему вовсе не обязательно было туда идти, он не пожарник и не сотрудник местной охраны. Но случившееся – как бы это ни странно звучало – дало ему возможность перевести дух. Потому что если б не вспыхнула столовая, то с большей долей вероятности вспыхнул бы он сам. Он, конечно, не сексуальный маньяк и не собирается набрасываться на первую встречную. Но в нынешней беседе с Венглинской он достиг той грани, за которой надо было либо идти напролом, действовать, как безбашенный «мачо», либо… Либо резко оборвать ту невидимую глазу паутину, которой его исподволь обволакивает эта холеная, красивая, но и хищная особа.
Уже ощутимо пыхнуло жаром от весело занявшейся столовой, которую вряд ли теперь спасут от пожиравшего ее пламени. Кто-то из сотрудников охраны – или же это был местный штатный пожарник – тщился подключить к гидранту длинную кишку шланга, но что-то не больно хорошо у него это получалось. Еще с полдюжины мужиков, большей частью экипированных в униформу охранников, по сути, превратились в таких же зевак, что и Мокрушин, который наблюдал с безопасного расстояния за происходящим.
Услышав звук автомобильного движка, он обернулся. Неподалеку остановился джип, из которого двое охранников вытащили какого-то человечка. Повалили вдруг его на землю… И стали пинать ногами.
Он направился к ним. Одновременно с Мокрушиным к джипу подбежал старший смены охраны, которого зовут Геннадий, и с которым Рейндж успел познакомиться во время сегодняшней утренней прогулки.
– Отставить! – крикнул старший. – Шо вы делаете?! Ша, кому сказано!!
Он оттащил одного из своих вошедших в раж коллег. Второй тоже прекратил избивать пойманного парня, который, закрыв руками голову и свернувшись калачиком, лежал возле джипа охраны на земле.
– Поджигатель? – догадался Мокрушин. – Где вы его поймали?
– Та возле старой базы отдыха… – отдышавшись, сказал охранник. – Их двое было! Один курвец сбежал… а этого мы перехватили!! В багажнике сумка… он ее по ходу швырнуло в кусты, но мы нашли! Там все улики. Счас, достану, сами увидите!!