– А я о чем тебе толкую, Рейндж?! – Вавилов сделал затяжку из зажатой в кулаке сигареты. – Я и предлагаю – не торопиться! Сначала надо разузнать все хорошенько. А уже после этого, досконально все вызнав, доложить начальству перепроверенную нами информацию!
– Ты все правильно говоришь, Леон! Вот только одно упустил из виду…
– Что именно?
– То, что у нас ни хрена нет времени! Если Коваль говорит правду, то мы уже – опаздываем!
– Ты имеешь в виду этих? Которые под российских омоновцев были прикинуты?
– Именно! Я хочу понять, что т а м конкретно происходит. Что за подлянку задумали эти люди?! И я очень опасаюсь того, что если мы не «пробьем» дотошно и своевременно этого «Мыколу» и его компанию… То еще неизвестно, где он и его «омоновцы» могут вынырнуть уже в самом скором времени!
– Гм… Вот этот момент меня тоже сильно тревожит. И еще то, что эта вот подозрительная компания, обосновавшаяся на базе в Южной бухте, искала для каких-то неясных нам целей спецов по подводному плаванию.
– Они их нашли, – сказал Мокрушин. – Как минимум – двух. Задорожного и Полосухина. Особенно настораживает то, что этих двоих – убили. А затем еще и притопили их тела, так, чтобы нескоро обнаружились!
– Так что ты решил, Рейндж? Коваль тоже с вами отправится?
– Да, мы заехали попутно в одно местечко и он там прихватил с собой свое оборудование. Говорит, что без него нам сложно будет на месте сориентироваться… Короче, он вызвался сам все показать. Ну а я не стал, с учетом дефицита времени и прочих обстоятельств, его сильно отговаривать.
– А как он тебе вообще? От него ведь сейчас многое зависит.
– Ты про Коваля спрашиваешь? Уффф… Ну не похоже, Леон, чтобы он врал! Или чтобы он преподнес нам какую-то подлянку. И он сам, и обе женщины, что он привез в Ласпи, надеясь найти там убежище – они выглядят сильно расстроенными. Да и слишком сложно все это как-то для осуществления провокации… А потому – похоже на чистую правду.
Снабженный кранцами старый пирс, где они стояли, с приближающегося к ним плавсредства осветили лучом прожектора. Через минуту к стенке встал серый, словно обсыпанный золой, катерок, на котором не было ни флага, ни каких либо опознавательных флагов.
На пирс сошел один из двух вызванных кавторангом спецов – это был старший прикомандированной к штабу ЧФ компактной команды «боевых пловцов». Он коротко доложился.
Минут примерно десять, позвав еще в компанию и Коваля, они вчетвером обсуждали детали предстоящего им рискованного ночного мероприятия.
Затем Рейндж и Леон обменялись крепким рукопожатием. Декабрьская ночь длинна, но не бесконечна. И раз уж принято решение, то надо действовать, пока еще есть время осуществить задуманное.
Катер, гоня перед собой бурун чуть фосфоресцирующей даже при безлунном и беззвездном небе воды, менее чем за полчаса домчал их «сборную команду» до входа в Южную бухту. Двое «тюленей», а также Рейндж и Коваль, – главный «виновник» происходящего – не теряя времени, разобрали подводное оборудование. И, работая довольно слаженно, так, словно они уже не раз занимались этим в прошлом, помогая друг другу, стали готовиться к предстоящему «заплыву»…
Действовать было решено по уже опробованной сутками ранее Ковалем схеме. Как только катер, резко сбавив обороты, скользнул в неширокую горловину бухты, Коваль – он уже был одет в гидрокостюм – встал за штурвал. Флотский мичман, который на короткое время уступил ему управление, по команде щелкнул тумблером на пульте, погасив «топовый». Теперь светились лишь приборы управления в рубке да экранчик радара, высвечивающий береговую черту и «камень» посреди бухты…
Уверенно ведомый Ковалем, который, в сущности, лишь повторял маневры шкипера Сан Саныча, катер вскоре встал на якорь за Торчком, всего метрах в двадцати от крутого скалистого выступа. Алексей намеревался предупредить своих спутников о некоторых особенностях зимнего дайва. Но, увидев экипировку и отметив про себя то, как его новые знакомые сноровисто обращаются с подводным оборудованием, он понял, что они, включая и Владимира, не новички, и что вряд ли он им подскажет что-то такое, чего бы они и сами не знали.
– Будем работать двумя парами, – взяв на себя командование, сказал Мокрушин. – Разбираем порядковые номера. Ты, Алексей, – «Первый», – он кивнул Ковалю. – Вы, «служба», – он посмотрел на силуэты изготовившихся к работе «тюленей», – «Второй»… и «Третий». Я, соответственно – Четвертый. Впереди идут номера «один» и «два», мы с Третьим страхуем… Работаем аккуратно, без «шума и пыли»! Второй и Третий, берете с собой «дыроколы», но оружие применять лишь на крайняк! Ножи всем раздали?! Сверим часы! На моих… ноль-два-четыре-три! Все, братишки, начинаем работать!
Ковалю показалось, что на этот раз он добрался до свай яхт-клуба гораздо быстрее, чем минувшей ночью. Все ж в компании заниматься подобными делами не так стремно, как в одиночку… Конечно, он ни на миг не забывал, что на дне бухты покоятся двое утопленников. Но они уговорились с Владимиром, что наведаются к ним уже на обратном пути. А покамест все мысли были об этой «секретной базе», оборудованной на охраняемом участке берега. И о тех людях, которые лишь с недавних пор обосновались здесь, но уже успели оставить после себя кровавый след.
Мокрушин, вслед за «тюленем», который шел на ластах так бойко, что он едва за ним поспевал, зацепился рукой, затянутой в перчатку, за скобу на одной из свай, находившихся всего в десятке метров от берега. Рейндж выплюнул загубник и вдохнул свежий, чуть йодированный воздух. Если медики, мониторящие состояние здоровья перенесшего операцию после огнестрельного ранения спецагента Мокрушина узнают, чем он тут занимается, то не только сам Рейндж, но и его начальник наверняка получит нешуточную выволочку. Но кто ж им расскажет.
Коваль, высунувшись почти до пояса из воды, какое-то время вглядывался в ту сторону, где за «колючкой» виднеются электрические огни. Их, светлячков, было гораздо меньше, нежели минувшей ночью. На охраняемой территории, складывается впечатление, включено только дежурное ночное освещение. Окна двухэтажного кирпичного строения вообще темны. Голубоватый свет пробивается лишь из оконного проема ближнего к этому зданию коттеджа.
Рейндж извлек из поясного чехла позаимствованный у моряков ночной «геовид». Еще один ПНВ, совмещенный с маской, имеется у старшего из «тюленей», которому нынче присвоен псевдо – Второй. Минуту или две они рассматривали в ночную оптику галечный пляж, на который им предстоит вскоре «высадиться», и подходы к строениям, находящимся по другую сторону заплетенной до берегового среза ограды из колючей проволоки…
Мокрушин спрятал «геовид» обратно в чехол. Со стороны берега, откуда-то сверху, из-за заросшего деревьями и кустарником склона, донесся сердитый собачий лай. Рейндж сверлился с циферблатом часов, совмещенных с компасом. Это наверняка люди Леона себя обозначили… Причем свое «шоу» они начали ровно в то время, как и договаривались – часы показывают 03.15.
Прошло еще несколько секунд и вдруг погасли огни: темень воцарилась не только на «базе», но и в ближних окрестностях Южной бухты.
«Вперед! – мысленно скомандовал себе и своим коллегам Мокрушин. – Теперь нельзя терять ни минуты времени…»
На развилке, всего метрах в пятнадцати от шлагбаума, перекрывающего проезд на территорию «базы», остановилась «техничка» с надписью на бортах – «СЕВГОРЭНЕРГО».
Здесь, вдоль шоссейки, петляющей в окрестностях приморской бухты, проходит линия электропередачи, укрепленная на бетонных «Т»-образных опорах. Один из двух «монтеров», экипированных в синий комбез и такого же цвета куртку с капюшоном, с надписью «СГЭ» на спине, прихватив сумку с инструментом, влез в «люльку» подьемника. Напарник включил агрегат и поднял люльку до высоты фарфоровых изоляторов электроопоры. «Монтер» перекусил один из проводов, после чего стал менять «негодный» изолятор. Причем делал он это очень и очень неспешно…