— Где мы найдем лодку? — спросил Лысенко.
— Эта дорога ведет прямо в город, — ответил Леверидж. — Все лодки стоят у причалов с другой стороны города.
— Что он говорит? — поинтересовался Розанов. Лысенко перевел. — Спросите его, можно ли захватить лодку незаметно.
Лысенко повторил вопрос по-английски.
— Он говорит, что это невозможно, — переводил Лысенко, — люди приходят к причалам очень рано.
Розанов размышлял.
— Та старуха уже наверняка подняла тревогу, — наконец произнес он. — По-моему, мы перерезали провода слишком поздно.
— Надо было мне ее прикончить, — вздохнул Лысенко, — и тогда мы были бы в безопасности.
Розанов покачал головой:
— Слишком много шума. Выстрел переполошил бы всю округу.
— Я мог бы ее задушить, — стоял на своем Лысенко. — И я хочу, чтобы вы отметили в своем рапорте мою инициативу, причем четко и ясно, чтобы начальство…
— Хорошо, я отмечу, — перебил его Розанов. — Теперь подумаем, что делать дальше. — Он оглянулся назад, на матроса с ножницами, который хватался за капот всякий раз, когда машина подпрыгивала на ухабах. — У этого Бродского вес и сноровка, как у хорошей коровы. Золтин, возьмите у него ножницы. Когда въедем в город, быстро перережьте все телефонные провода. И прежде всего те, что обеспечивают связь с материком. Крегиткин, пойдете с ним и не вздумайте никого убивать, разве что вас вынудят защищаться. Но и в этом случае не поднимайте шума.
— Есть, командир, — отозвался Крегиткин.
— Крегиткин, я подам на вас рапорт, — вылез Василов, расположившийся на заднем сиденье. — Когда вернемся на судно, вы напишете пять тысяч раз «товарищ командир».
Крегиткин и Золтин переглянулись.
— Угу, — промычал Крегиткин.
— Так не отвечают! — взвился Василов. — Проявляйте уважение, когда разговариваете со мной.
— Заткнись, Василов, — вмешался Розанов. — О другом сейчас волноваться надо.
— И на вас подам рапорт! — продолжал бушевать замполит. — Никто не смеет говорить со мной таким тоном.
Розанов пропустил его слова мимо ушей и повернулся к Лысенко.
— Спросите американца, где в городе телефонная станция.
Тот перевел вопрос и выслушал ответ Левериджа.
— Он говорит, что не может точно сказать. У него давным-давно нет телефона, так что ему это ни к чему знать.
— Он лжет, — сказал Розанов. — Переведите, что, если он будет запираться, мы напустим на него Хрущевского.
— Он говорит, что телефонная станция в начале Главной улицы, — сообщил Лысенко через минуту. — В любом случае нам ее не миновать.
— Это уже похоже на правду, — произнес Розанов. — Выясните у него, есть ли другая дорога в город? Мне не нравится это шоссе — слишком открытое место, нас могут заметить.
Выслушав ответ пленника, Лысенко сказал:
— Он говорит, что есть дорога через болота, но, по-моему, он заманивает нас в ловушку.
— Переведите: если мы заблудимся, то убьем его.
— Он клянется, что не заблудимся. Но лично я ему не доверяю.
— Нам остается только доверять — как его проверишь? Конечно, он мог все наврать от начала до конца. Предупредите его, что, если он солгал, мы разрежем его на мелкие кусочки и бросим на съедение воронам.
— Он уверяет, что сказал чистую правду: эта дорога через болота выведет нас на окраину города и нас никто не заметит.
— Ладно, езжайте, куда он покажет.
— Товарищ капитан-лейтенант, я настоятельно прошу, чтобы вы отметили в своем рапорте мой категорический протест.
— Хорошо, учту. А теперь скажите ему, чтобы показывал дорогу.
— Я вынужден подчиниться. — Лысенко переговорил с Левериджем и буркнул: — Надо сворачивать вправо, примерно через двести ярдов. Хочу еще раз предупредить, что, если нас постигнет неудача, именно я…