Мотор чихнул, затарахтел и завелся, полетели брызги воды. Гарни прислушался к неровному дребезжанию, но тут мотор застучал и затих. Проклятие, выругался он, опять подача топлива барахлит. Он выключил зажигание и занялся скучным делом — разборкой бензопровода. Автомобильный гудок не умолкал по-прежнему. Гарни работал и вспоминал рассуждения Барбары о воспитании трудных детей. Помощь им, конечно, нужна, подумал он угрюмо, но суть в том, что ее предлагает не коренной островитянин. Барбара просто не понимает своего счастья. Она может уехать и найти работу в любом месте, но нет, ей непременно хочется остаться здесь. Любой, кто хочет остаться здесь на зиму, — чокнутый. Я-то на острове зимую в последний раз, решил для себя Гарни. И скажу ей об этом. Продам лодку, гараж и — прощайте. Это уже твердо. Если хочет, пусть едет со мной, но я в любом случае смоюсь отсюда.
Разобрав двигатель, Гарни стал продувать медный бензопровод. На причале поверх его головы раздались шаги, Гарни выпрямился и увидел Барбару.
— Доброе утро, — сказала она. — Это у вас такой завтрак?
Гарни вытер бензин с губ и улыбнулся.
— Вроде того. Спускайтесь.
Он протянул руку в пятнах от смазки и помог ей слезть в лодку.
— Я собирался вам звонить. Зачем вам было приходить так рано?
— Я проснулась на рассвете, а просто лежать в постели не хотелось. Куда поставить корзинку?
— Куда понравится. Кофе выпьете?
— Спасибо, нет. Уже пила.
Барбара уселась, поставив корзинку рядом с собой.
Гарни снова занялся бензопроводом. Некоторое время оба молчали.
— Знаете, — произнесла Барбара, — а ваш городок забавный.
— Вы тут еще многого не знаете, — отозвался Гарни из-под мотора.
— По пути сюда мне встретились на улице две пожилые женщины. Одна, кажется, была в ночной рубашке, а другая сообщила, что идут русские. Это что, местная шутка?
— Я такой не знаю.
— Я подумала, что это, вероятно, какой-то розыгрыш. Если бы они были лет на сорок помоложе.
— Как они выглядели?
— Та, что в ночной сорочке, — приземистая и невысокая. Вторая — громадная, похожа на мужчину. Вылитый Поппи-морячок[15].
— Сдается мне, что это Агнес Грилк. Это она сказала, что русские идут?
— Да.
— На нее временами накатывает.
— Похоже на то. А еще я разговаривала.
— У вас, смотрю, было хлопотливое утро.
— Нет, мы беседовали вечером, когда я вернулась домой.
— Интересно.
— Позвонил мистер Торп.
— Член школьного совета?
— Да.
— И чего он хотел?
— Сказал, если я не ограничусь только преподаванием, меня уволят.
— Прямо так и сказал? — Гарни вылез из-под мотора.
— Именно так. Он заявил, что я выхожу за рамки своих обязанностей, вмешиваюсь в чужие дела, о которых не имею ни малейшего представления. Точнее не скажешь.
Гарни улегся обратно под мотор.
— Что же вы собираетесь делать?
— Не знаю.
— Вы всегда можете уехать отсюда.
Барбара открыла рот для ответа, но тут со стороны города раздались выстрелы.
— Что это? — спросила она.
— Дети, наверное, шутихи пускают. Весь город потерял голову из-за этого дурацкого праздника.
Гарни закрутил болт, сел и принялся собирать карбюратор. Барбара молча наблюдала за ним.
— Что это такое? — спросила она наконец.
— Это? — переспросил Гарни. — Карбюратор.
— Понятно.
— Его надо почистить, лопасти покрылись грязью. — Собрав карбюратор, он поставил его на место.
— Наверное, это глупо, но я не знаю, как работает двигатель.
— Ничего страшного, — успокоил ее Гарни и, воспользовавшись отверткой как указкой, принялся объяснять: — Бензин поступает сюда через бензопровод, затем в карбюратор, где превращается в пар, и идет дальше на цилиндры. Все просто.
Барбара несколько секунд глядела на мотор.
— Что ж, благодарю, что попытались растолковать.
— Вы что-нибудь не поняли?
— Ничего не поняла.
— Попробуем еще раз. Бензин поступает…
— Нет, я все равно не пойму.
— Но это же очень просто! Пары бензина приводят в движение поршни, те вертят коленчатый вал, и лодка плывет куда надо.
— Поговорим лучше о чем-нибудь другом.
— Хорошо, давайте по-другому — вы, предположим, должны…
— Давайте лучше так. — Тут Барбара, склонившись над Гарни, взяла его лицо в свои руки в перчатках и поцеловала. Лица у обоих были холодные, на его губах ощущался привкус бензина. У Гарни закружилась голова. Он откинулся назад и упал на дно лодки. Не вставая с колен, Барбара смотрела на него.