— Польский, — произнес он спокойно и неторопливо, — выставите впередсмотрящих и подготовьте орудия к бою. Мы направляемся в гавань забрать отряд Розанова. Надо быть готовым к любым неожиданностям. Обеспечьте орудия расчетами и полным боекомплектом на случай нападения.
После паузы раздался голос лейтенанта Польского:
— Вы же знаете, полный боекомплект обеспечить невозможно. Осталось всего по пять снарядов на каждое орудие.
«Бог мой, я и забыл!» — подумал капитан, но тем не менее холодно ответил:
— Я знаю это не хуже вас. Снаряды придется экономить. На острове нет военной базы, это точно. И если на нас нападут, то только гражданские, а с ними мы запросто справимся. Итак, артиллерийские расчеты — к орудиям!
— По левому борту самолет! — крикнул вахтенный.
«Дождались, — пронеслось в голове у капитана. — Слишком уж нам до сих пор везло, долго так продолжаться не может». Вахтенному же он сказал:
— Что вы разорались? Где самолет?
— Пеленг триста пятнадцать, высота двадцать. Он приближается! — доложил вахтенный.
Капитан прижал бинокль к глазам как раз в тот момент, когда реактивный истребитель, сверкая серебристыми крыльями, проревел над их головами и взмыл вверх, освещенный солнечными лучами. Он явно разворачивался для нового захода.
Капитан оглянулся на моряков, которые в спешке заряжали зенитку.
— Прекратить, — крикнул он. — Не стрелять ни в коем случае! Если самолет вернется, машите руками.
— Да он тут как тут, — заметил вахтенный, — прямо над головой, высота сорок пять.
— Машите! Все машите руками, приветствуйте самолет!
Вахтенные, канониры и сам капитан замахали руками. Самолет снижался сначала бесшумно, все более увеличиваясь в размерах, и неожиданно пронзительный рев расколол воздух над головами моряков. Оставляя за собой грязный хвост выхлопных газов, истребитель рванулся вверх и, набрав высоту, сделал новый круг. На прощание он приветственно покачал крыльями и унесся вдаль.
Капитан опустил бинокль.
— Старая модель, — заметил он. — «Ф-56».
— Летающий гроб, — сказал вахтенный с правого борта. — Я бы ни за что в такой не залез. Обещай мне за это хоть орден Ленина.
— Зря волнуешься, — отвечал его напарник, — в его кабину твоя толстая задница не пролезет.
— Прекратить болтовню, — отрезал капитан. — Вы, кажется, на вахте, а не на завалинке у дома.
Моряки снова стали шарить биноклями по морской глади и небесам. Потом вахтенный слева спросил:
— Как вы думаете, товарищ капитан, мы сумели его одурачить?
— Похоже, что да. — Капитан был почти уверен, ведь дружелюбное покачивание крыльев свидетельствовало о том, что летчик ничего не заподозрил. — Во всяком случае, я так думаю.
— Вот глупые янки! — рассмеялся вахтенный. — Интересно, отчего они такие дураки?
— Оттого, что много трескают. А когда лопаешь сверх меры, мозги заплывают жиром, — объяснил его товарищ.
— Тебе виднее. У тебя-то все мозги в заднице, а ее вон как раздуло!
— Я про американцев читал в «Правде»…
— А знаешь, что я прочел в «Правде»? Там писали, что люди, у которых задница вроде твоей, не могут плавать, потому что голова не держится над водой!
— Отставить разговоры, — капитан повысил голос. — Если захотелось чесать языки, делайте это в свободное от вахты время.
Снова наступило молчание. Его нарушил вахтенный слева.
— Ого! Вот это взрыв!
— Где? — спросил капитан. — Черт бы вас подрал, будьте точны, когда докладываете командиру.
— У берега, — отвечал вахтенный. — Направление два-семьдесят пять.
Капитан взглянул, куда показывал вахтенный, и увидел столб черного дыма в районе гавани. Вероятно, взорвался бензин или что-то в этом роде.
— Точно, взрыв, — высказался вахтенный. — Сначала там рвануло пламя, а теперь только дым идет.
Капитан всматривался в клубы дыма, которые постепенно рассеивались. Он подозревал, что взрыв как-то связан с отрядом Розанова. Как именно, он не знал, но тем не менее решил сразу же идти на выручку своим людям. Он склонился к люку и приказал:
— Левая машина малый вперед. Курс два-семьдесят пять.
Рулевой начал выполнять маневр. Капитан вызвал Польского по внутренней связи.