— Черт возьми, да она вроде спит.
— Тогда лучше оставь ее как есть, — посоветовал ему товарищ. Он явно трусил. — Если старикан нагрянет, он ни за что не поверит, что она сама брякнулась, хоть мы землю есть будем.
— А ты ее и не ешь, — огрызнулся Протский. — Она невкусная. — Он склонился над девушкой, в ноздри Барбаре ударил смрадный запах. Она приготовилась.
— Протский, кончай! — крикнул зенитчик с подлодки.
— Хороший совет, приятель, — пробормотал Протский и наклонился пониже. Тут Барбара подняла правую ногу и изо всех сил лягнула его в живот. Моряк качнулся назад, хватаясь за воздух и испуская громкие крики. Он потерял равновесие и полетел в воду вниз головой. Раздался громкий всплеск, вверх взметнулся целый фонтан брызг. Через секунду Протский вынырнул на поверхность, кашляя и отплевываясь, и поплыл к лодке.
— Черт бы ее побрал, — выкрикнул он. — Спускайся и помоги мне!
Но стрелок прямо зашелся от смеха и не мог даже с места двинуться. Барбара еще несколько раз конвульсивно дернула ногами, а потом, улыбаясь про себя, опять притворилась спящей.
— Да помоги же мне, гад! — надрывался Протский. — Я здесь закоченею!
Все еще смеясь, зенитчик спустился на палубу, подхватил причальный конец и кинул его товарищу.
— Ну и видок у тебя, — сказал он, когда Протский ухватился за линь и стал карабкаться наверх. — Я в жизни так не смеялся. Ты плюхнулся в воду, как мешок с дерьмом!
— Тебе все шуточки, — огрызнулся Протский. Он вылез на палубу и вылил воду из сапог. — Я сейчас проучу эту дамочку, хорошенько ее отделаю. Со мной такие номера даром не проходят. — Он шагнул к сходням, но его остановил товарищ.
— Минутку, Протский. Не дело ты затеваешь. Мы обязаны находиться у зениток, а если старикан узнает, что ты бросил пост да еще избил женщину, он тебя под трибунал отдаст.
— Я только разочек, — проворчал Протский угрюмо. — Долг платежом красен.
— Ты совсем сдурел? Старикану наверняка доложат. Нам с ней вообще заговаривать было не положено, мы же боевую вахту несем.
— Я и близко не подойду к зенитке, пока не влеплю этой бабе хорошего пинка и не переоденусь. Я не собираюсь торчать на вахте мокрым до костей. Плевать мне, что старикан скажет.
— Тогда смени сперва форму, а пинка ей дашь попозже.
Барбара не все поняла, но почувствовала, что дело начинает принимать дурной оборот. Она снова засучила ногами, потом раскрыла глаза и села, окинув зенитчиков бессмысленным взором.
— Где я? — спросила она по-английски.
— Ну наконец-то! — воскликнул товарищ Протского. — Как вы себя чувствуете?
— Ах! — Барбара перешла на русский язык. — Да, да, я вспоминаю…
— Интересно что? — угрюмо сказал Протский.
— Помню, что спросила, если ли у вас на судне врач. Вот и все.
— Теперь понял? — обернулся к Протскому зенитчик. — Она не соображала, что делает.
Протский застучал зубами и запрыгал на палубе.
— Это мы еще проверим. После того как я переоденусь.
— Куда вы идете? — спросила Барбара.
— И вы еще спрашиваете? — злобно ответил Протский. — Сухую одежду надевать, вот куда.
— А зачем? Я думала, на флоте всегда ходят в мокрой одежде.
Протский тупо посмотрел на девушку.
— Что за чушь вы болтаете! — заворчал он.
Другой моряк встал к орудию и заторопил Протского:
— Иди и возвращайся по-быстрому.
— Да погоди, дай разобраться, — отмахнулся Протский и обратился к Барбаре: — У вас с головой в порядке?
— Конечно, в порядке. Согласитесь, раз вы моряк, вам приходится мокнуть, особенно на подлодках, — вы, наверное, всегда в воде по шею. — Барбара говорила возбужденно, стараясь задержать Протского как можно дольше.
— Что же мы, по-вашему, не задраиваем люки, когда погружаемся? — спросил он.
— Я всегда была уверена, что нет, иначе вы бы просто задохнулись. Подумать только, какая теснота на вашей лодке. Я бы там и секунды от жары не выдержала!
Протский переглянулся с товарищем.
— Совсем с катушек съехала, — заключил он и направился к люку.
— Подождите! — вскричала Барбара. — Я еще хочу спросить…
Не оборачиваясь, Протский безнадежно махнул рукой, поднял за кольцо крышку люка и исчез.
— О чем вы хотели спросить? — обратился к Барбаре оставшийся зенитчик. — Может, я сумею ответить?
Барбара не сводила глаз с люка, затаив дыхание и ожидая шума, который вот-вот должен был подняться. Но ничего не произошло. Девушка перевела дух.