— Ладно, попробую. — Эмили отставила стакан, глаза ее затуманились. — Это нечто непредсказуемое. Бывает, думаешь — вот оно как, а через секунду — совсем другое. По-моему, лучше всего определить семейную жизнь как череду сюрпризов. Вы понимаете?
Золтин задумался.
— Не совсем, — признался он в конце концов.
— Я могу судить лишь по собственному опыту, — продолжала Эмили, наклоняясь, чтобы собрать разбросанные пластинки. — Мне говорили, что есть пары, у которых ничего не меняется на протяжении всей жизни, но лично я не могу вообразить ничего более скучного. — Она собрала пластинки в аккуратную стопку и добавила: — А у вас есть кто-нибудь на примете?
— Я просто хочу знать, — ответил Золтин. — И это, и многое другое.
— Непременно узнаете. И однажды, надеюсь, это пригодится.
— Сейчас у меня такое чувство, будто мы с вами — одна семья… но, конечно, это глупо.
Эмили взяла тряпку и начала яростно вытирать стол.
— Почему же сразу глупо?
— Во-первых, мы не женаты, во-вторых, мы даже не… как бы это выразиться?
— Никак, к сожалению, — прервала его Эмили. — А все ваш «Нэшнл джиогрэфик».
— А в-третьих, я должен отправляться в Бостон.
— Зачем?
— Получить вид на жительство. Это может отнять много времени.
— Ах, я и забыла.
— Вот почему я и говорю, что это глупо. — Золтин встал. — Иначе, возможно, мы могли бы… — Он с улыбкой двинулся к Эмили, волоча за собой вешалку.
— Вы с ума сошли! — воскликнула Эмили, бросив быстрый взгляд на дверь. — Нельзя же так терять голову. С проезжими у меня строго, даже если они и не прикованы к мебели.
— С проезжими? — переспросил Золтин. — Кого вы имеете в виду?
— Мужчин, которые сегодня здесь, а завтра — там. Коммивояжеров, моряков, политиков…
— Я не проезжий. Я вернусь.
Эмили покачала головой.
— Нет, не вернетесь. Вы сейчас, возможно, так думаете, но так не будет. Они никогда не возвращаются.
— Кто они?
— Никто из тех, о ком я говорила.
— А я вернусь.
— Я поверю, только когда снова вас увижу. Стоит вам попасть в Бостон, вы забудете обо мне.
— Я вернусь сюда, — настаивал Золтин. — Вероятно, не скоро, но вернусь.
Эмили быстро повернулась и пошла к двери.
— Интересно, куда это Олин запропастился? — Она громко крикнула: — Олин! Олин Леверидж! — Тут она заметила людей, карабкавшихся по грудам мусора. Захлопнув дверь, она приказала: — Спрячьтесь! Залезайте под кровать!
Она подтолкнула его, он опустился на пол и с трудом заполз под кровать, не сумев, однако, втащить за собой вешалку, и лишь оттуда спросил, кашляя от пыли:
— Что случилось?
Эмили села в изголовье и почувствовала, что их тела соприкоснулись там, где кровать провисла под ее весом.
— Не знаю. Но мне все это не нравится. Похоже, что пришли забрать вас.
Скрючившись под кроватью, Золтин лишь видел ноги Эмили и чувствовал, что она на нем сидит. Он затих на минутку, а потом спросил:
— А в семейной жизни бывают и такие сюрпризы?
— Редко, — ответила Эмили. — А вот до брака — частенько.
Когда Леверидж добрался до свалки, то нашел Джонса в состоянии полной прострации. Приехали из города только двенадцать человек — те, кто вернулся в «Пальмовую рощу». Значит, с Агнес Грилк и мисс Эверетт что-то случилось, если они, как рассчитывал Джонс, не оповестили всех остальных. А теперь слишком поздно возвращаться и выяснять, в чем промашка. Да и оружия оказалось не густо: два кольта у полицейских, шесть дробовиков для охоты на фазанов, два дробовика для охоты на мелкую птицу и сусликов, три винтовки, и каждая с каким-нибудь изъяном, да пневматический пистолет, стрелявший дротиками. Небогатый арсенал, если не сказать хуже, и совершенно недостаточный, чтобы противостоять шестидесяти морякам с подлодки.
— У нас одно преимущество, — сказал Джонс, — они пока не знают, где мы. Если они выследят и накроют нас здесь, дело — швах.
— А может, поступим хитро? — предложил Палмер. — Рассредоточимся по свалке, и им покажется, что нас много. Если русские увидят ружья, наведенные на них со всех сторон, они испугаются и отступят. Кстати, так будет удобнее вести перекрестный огонь, если дело дойдет до стрельбы.
— Дай-то Бог, чтобы не дошло, — вздохнул Джонс. — Все, что угодно, кроме стрельбы. Я насчитал у русских пятерых с автоматами, а против такой силы с нашими пукалками не попрешь.
— Может, и я на что сгожусь? — спросил Леверидж. — Я стрелок не ахти какой, но раз такое дело — всегда пожалуйста.
— Бог мой, Олин, уж кто-кто, а ты сделал на сегодня достаточно, — ответил Джонс. — Если у тебя нет оружия, ступай отсюда и спрячься.