— Пойдемте ко мне в гости.
Джонс покачал головой.
— Спасибо, но мне что-то не по себе. Пойду прилягу.
— Сэм, а ты? Заглянешь на минутку?
— Я бы рад, но нужно идти домой учить роль. На следующей неделе мы ставим «Пигмалиона».
— Да брось, здесь же ты не отказываешься. Какая разница, пить тут или у меня дома?
— Дело прежде всего в твоей жене, — объяснил Джиффорд. — Вряд ли ей понравится, если ты приведешь в дом кучу народа из «Пальмовой рощи». Да ты и сам это знаешь.
Уитлок вспомнил, как жена аккуратно убирала фамильное серебро, и улыбнулся.
— Она же раньше никого отсюда не знала и познакомится, мне кажется, с удовольствием. Да и что вы о себе думаете, в конце концов! Вы все — герои. Бармен, еще по одной!
— И мне тоже, — заявил Хокинс. — Только посчитай отдельно. Наверняка на меня приглашение не распространяется.
Уитлок неприязненно оглядел его.
— Вел бы себя как человек, к тебе бы и отнеслись соответственно. А раз продолжаешь корчить из себя Бог знает что — пеняй на себя.
В баре воцарилось полное молчание. Хокинс уставился на Уитлока налитыми кровью глазами.
— Это ему урок на будущее, Оррин, — сказал кто-то.
Другой добавил:
— Все верно, чего уж там.
Хокинс схватил стакан, размахнулся, но бросить не успел. Бармен перепрыгнул через стойку. Хокинс так и не успел понять, чем его ударили, как кубарем покатился к выходу. Весь мокрый от виски, вылившегося из стакана, он вылетел за порог в темноту.
Уитлок оглядел безмолвно ухмыляющихся собутыльников.
— Ладно, давайте выпьем. Теперь уж все вместе.
Спустя три четверти часа миссис Уитлок услышала пение, доносящееся с улицы. Поскольку опасность вторжения миновала, она поставила на место серебро и хрусталь, прибрала в доме и, переодевшись в нарядное платье, стала ждать мужа. Не сомневаясь, что он скоро вернется, она поставила ужин на плиту. Однако сумерки перешли в ночь, а он все еще не появлялся. Телефон молчал, что было странно: муж никогда не выходил без нее по вечерам, и миссис Уитлок недоумевала, почему он не позвонил.
Она выглянула в окно. Пели четверо мужчин, высаживаясь из автомобиля. Среди них она разглядела мужа. В одной руке он держал дробовик, а в другой — саблю. Трое остальных подняли его на плечи и понесли через улицу, смеясь и распевая старую солдатскую песню «Вперед, кто в Бога верует».
Когда шествие приблизилось, она узнала водопроводчика Нормана Джонса, плотника Чарльза Палмера и аптекаря Сэма Джиффорда. Лица их раскраснелись от смеха. Палмер и Джонс вскарабкались на ступеньки с трудом, держа на плечах Уитлока, а Джиффорд стал стучать в дверь. Торопливо открывая, миссис Уитлок думала, откуда муж взял саблю. Наверное, захватил ее в бою, решила она. А вдруг он теперь сделался героем? Если так, спокойной жизни конец. Боже мой, пусть лучше все останется по-прежнему.
После того как Уитлок с компанией ушел из «Пальмовой рощи», стали расходиться и остальные. Одни покидали бар торопливо, другие с неохотой, третьи равнодушно, словно им было все равно. Наконец остались самые заядлые завсегдатаи, те, кто чуть ли не каждый день от открытия до закрытия не отрывался от стаканов в мозолистых кулаках, не произносили ни слова и, казалось, ничего не видели и не слышали, а тем временем щетина на их лицах становилась все гуще, а головы клонились к стойке все ниже и ниже. Этакие «столпы» «Пальмовой рощи». Прошедший день вызвал у них всего лишь угрюмое раздражение по поводу нарушенного распорядка. Когда в бар вошел Леверидж, они не обратили на него внимания. Художник спросил бармена:
— А где все? Я думал, тут яблоку упасть негде.
— Так оно и было чуть раньше. А ты что припозднился?
— Встречался с приятелем. Я, пожалуй, выпью водки…
— Платить есть чем?
— Клем, я открою тебе маленький секрет, — сказал Леверидж. — Твой босс поклялся, что сегодня я могу здесь пить сколько влезет, ибо я — герой. Так что давай не пререкаться насчет каких-то денег.
— Что ты мелешь? — спросил бармен. — Ты, наверное, считаешь меня полным идиотом, если думаешь, что я поверю такой байке?
— Это правда. Он подарил мне бутылку при свидетелях.
— А мне босс поклялся, что ты больше здесь в кредит ни капли не получишь. И пока я не услышу от него других распоряжений, так оно и будет. «Пить сколько влезет» — надо же придумать такую чепуху?
Оба оглянулись на стук каблуков. Эмили шла через бар.
— Я так и думала, что разыщу тебя здесь, — обратилась она к Левериджу. — Где Алексей?
Художник откашлялся.