Дня через два князь Всеволод услыхал на дворе какой-то разговор, и выслал своего старшего сына Владимира узнать в чем дело.
Мальчик вскоре вернулся и говорит:
— Сходи, батюшка, сам, там старик с медом.
Князь тотчас же спустился вниз.
— Да почто вы меня не пускаете? — чуть не кричал старик.
— Нельзя! Никого не велено пускать! — отвечала стража.
— Ну полно, полно! — вмешался князь. — Это бояр ко мне пускать не следует, может быть, а простого старика, постоянно приносившего нам мед, отчего не пустить? Ну, сам посуди!
Войн согласился и старик прошел с своим медом.
Дно бурака все было уложено листьями, а под листьями лежало письмо от настоятеля. Письмо не было обращено к. князю, а в нем просто было написано, что в Киев скачет гонец, а монахи уговаривают народ. Письмо просили сжечь сейчас же, что князь и исполнил.
Хотя монахи действительно уговаривали, но только все это ни к чему не повело. Дни проходили за днями, недели за неделями, и хотя сидеть князю и ждать было очень скучно, но все таки время пролетело очень скоро. Через семь недель в Новгород приехал княжить выбранный народом Святослав Ольгович.
Новгородцы стали судить да рядить, что им с отставным князем делать. Вот тут-то монахи и помогли.
Но буйным новгородцам непременно хотелось сделать что-нибудь особенное и они послали сказать князю, что без залога не могут отпустить его. Заложником они требовали его сына Владимира.
Мальчик охотно соглашался остаться, но княгиня просто убивалась.
— Не убивайтесь, матушка княгиня, я охотно останусь с князем Владимиром, и сберегу его, — сказал Павел.
— Это правда, что он сбережет его, — заметил князь, — а когда все наши беды кончатся, мы выдадим за Павла Пашу замуж.
Так вопрос этот и был решен.
Глава VIII
Князь, оставив сына заложником, выехал с семьею за город и, оставив домочадцев в деревне, сам поехал искать защиты великого князя Ярополка.
Ярополк радушно принял племянника и, выслушав его рассказ о случившемся, сказал:
— Тебе племянник, я могу дать Вышгород, где ты и можешь жить спокойно. Место хорошее, перевези семью да и живи себе.
— Спасибо тебе, дядя, и на этом, — отвечал Всеволод, — но неужели тебе не обидно, что древняя столица Рюриковичей, всегдашнее достояние Киевских государей, не хочет более признавать их власти.
— Может быть мне и обидно, да ведь ничем я этого поправить не могу. Народ там своевольный и сильный. Ведь и теперь там, как говорят, страсти творятся.
Поехал Всеволод в Вышгород, куда приехала и семья его.
Так как княгиня жила около Новгорода, то, конечно, знала более или менее все новости и, приехав к мужу, передала ему, что ожесточение новгородцев против князя Всеволода так сильно, что они преследуют даже тех бояр, которые были преданы ему.
— А Георгий-то Мирославич, — продолжала она, — знаешь, что они с ним сделали?
— А что такое? — спросил князь.
— Да ведь они бросили его с моста в реку, а дом разграбили! И добра же, говорят, там было.
— Слава Богу, что они сына-то нашего отпустили, — проговорил князь.
Но и при новом князе мятежники не унимались и грозили даже застрелить Святослава. И, как всегда бывает, одни приняли одну сторону, а другие другую, и стали говорить, что при старом князе было лучше.
А лучше, так за чем же дело стало? Посадник и несколько знатных новгородцев и псковитян отправились к Всеволоду в Вышгород.
Легко себе представить, с какою радостью встретил их князь.
— Вернись к нам княжить, — говорили они, — все наши добрые сограждане желают твоего возвращения.
Что могло быть приятнее такого приглашения. Князь Всеволод воспитывался в Новгороде и любил его как родину, а новгородцев считал братьями. Он страшно тосковал по своем северном городе, с радостью собрал свою дружину и выехал в Новгород, в свою наследственную столицу.
На пути он встретился с дружиною полоцкого князя Василько Рогвольдовича.
— Ну, братцы, — сказал Всеволод своим воинам, — не пришлось бы нам здесь драться. Ведь этот самый князь Василько был сослан моим отцом в 29 году в Константинополь. Он наверное захочет отмстить сыну.
— Не бежать же нам от него, — сказал любимец князя Павел.
Всеволод послал к полоцкому князю несколько человек уполномоченных и вместе с ними Павла.
Князь принял их в шатре.
— Чьи вы люди? — спросил их князь.
— Князя Всеволода Мстиславовича, — отвечал ему Павел, — бывшего князя новгородского, несчастного…