Активного участия в политике на самом деле не наблюдалось до самого последнего времени. Люди интересовались политикой, глядя в экран телевизора, или слушая новости, или наблюдая «рубку» оппонентов во время политических ток-шоу и разных «открытых студий». Раз в несколько лет (причем не все) шли на выборы. К этому и сводилась вся «политика» россиян. Так можно ли серьезно говорить об их «политизированности»? И как такое равнодушие народонаселения к политике может влиять на модернизацию страны? А на ее будущее?
Что сегодняшние россияне, вчерашние «советские люди», думают о самих себе?
Известно, что у сегодняшних россиян нет единого и цельного образа своей страны: он раздроблен и выражается в противоречивых эмоциях. В таком образе сочетаются противоречивые элементы, соединяется несоединимое. Например, официальный пафос патриотизма и принудительный аскетизм («жила бы страна родная»), непротивление власти и смирение в отношении искусственной бедности, имперская спесь и комплексы национальной неполноценности, разрушение гражданской солидарности и страх перед всем новым и незнакомым.
Эти несоединимые характеристики, по мнению Левады, скорее говорят не о действиях, но о системе ограничений. Они говорят о принятии режима, о месте человека в социальной системе, но не о его активных действиях. Советский человек – это человек «как все», лишенный индивидуальности, прозрачный (доступный для контроля сверху), примитивный по запросам (уровень выживания), легко управляемый и неизменяемый, созданный раз и навсегда. Он зависим от государства, которое играет для него отеческую и воспитательную роль. При этом он знает, что государство его обязательно обокрадет, обманет, недодаст то, что ему полагается по закону, все выжмет из него, оставив минимум для выживания (или доживания).
Советский человек от рождения приучен, что право голоса имеет только власть, начальство, а сам он – не способен выражать свои интересы: «Власть лучше знает, как надо для всех».
Логика «советского человека» такова: власти должны заботиться о народе, обеспечивать его работой, жильем, прожиточным минимумом, пенсиями и льготами, а сам он – должен защищать интересы государства, принимать все его требования, «исполнять свой патриотический долг». Реально эти взаимные ожидания никогда не оправдываются – поскольку нет взаимной ответственности. Патернализм всегда оборачивается административным произволом. Пассивные ожидания, что власть вознамерилась что-то изменить к лучшему, оборачиваются пониманием, что выбора все равно нет, а порядок неизменен.
Отсюда апатия, безучастность, инфантилизм, «подростковое сознание» (непонимание других, комплекс неполноценности, внезапная агрессия, ощущение зависимости от других).
Власть защищает население от внешних и внутренних врагов? Значит, надо быть к ней лояльным, подчиняться государству и контролю. Поэтому у «советского человека» нет привычки выражать возмущение и недовольство, зато есть постоянная привычка к самоограничению, принудительному аскетизму.
Такой тип человека имеет представления о равенстве. Но в отличие от Европейского массового человека он понимает равенство только в плане снижения. У него установка не на возвышение, подражание высшим слоям, сливкам общества с их особым достоинством и аристократическим поведением, вытягивание себя вверх (как барон Мюнхгаузен), а наоборот – ориентация на понижение, вульгаризацию и упрощение. Неудивительно, что во многих людях можно встретить зависть, агрессию даже без реальных к тому поводов.
Простота (в самоопределении) – этот вовсе не открытость миру, а результат примитивности социального устройства. Отсюда подозрительность в отношении всего нового и сложного. Ведь оно враждебно и непонятно, а все непонятное и сложное – вытесняется, не принимается. Ориентация на простоту идет от стратегии выживания, а привычный аскетизм и минимизация запросов – ведут к зависти, а с другой стороны, к пассивной мечтательности: в будущем, дескать, все как-то рассосется и наладится.
Такой тип человека трудно изменить, но им легко управлять. Он пассивен: ведь любое сопротивление может вызвать ответные санкции, значит, сопротивляться – бесполезно. Любые непредвиденные перемены, ситуация неопределенности вызывают у него внутренние метания, состояние бессилия или агрессию, психологическую усталость, упадок самодисциплины и желания себя организовать, падение ответственности. И потому назойливо звучит вечный «русский вопрос» «Кто виноват?». И виноватый обычно находится: будь то кровопийцы-чиновники, бездарное правительство, внешние враги, богачи, враждебный Запад, надоевшие иммигранты, но никогда – он сам.