"Здесь рай для трудящихся — самое лучшее место в мире, чтобы валять дурака, — весело сказал мне молодой русский лингвист. — Они не могут нас уволить."
Вот эта-то скрытая анархия, полная неуправляемость в системе, сотканной из правил, и поразила меня в России больше всего. Я и раньше кое-что слышал о коррупции в советском обществе, но насколько велика изобретательность русских, когда речь идет о том, чтобы обойти существующую систему, и как это отражается на самих основах повседневной жизни, — не представлял себе до тех пор, пока мне не довелось встретиться со студенткой Московского государственного университета Кларой. Семья Клары жила в захудалом провинциальном городишке. У нее не было никакой надежды избежать распределения на преподавательскую работу в свой родной город или куда-нибудь в Сибирь. В Москве же без прописки работу найти было невозможно (с помощью паспортного режима численность населения Москвы удерживается на уровне 8 млн. жителей), но Клара нашла выход: вступить в фиктивный брак с каким-нибудь москвичом. Один из ее близких друзей рассказал мне, что Клара заплатила брату его приятеля полторы тысячи рублей (2000 долларов — ее годовая зарплата как молодого специалиста) за фиктивный брак; она вовсе не собиралась провести с ним хоть одну ночь. И вправду, сразу же после церемонии бракосочетания "жених" удалился. Кларе нужно было только одно: воспользоваться штампом о браке, поставленном в ее паспорте, и шестью месяцами "замужней жизни", чтобы получить московскую
прописку. Позднее один научный работник рассказал мне о муже и жене из провинциального города, которые решились на большее, лишь бы добиться привилегии жить в Москве. Они развелись, он женился на москвичке, а она вышла замуж за москвича. Затем они развелись со своими московскими супругами и снова сочетались браком. Я отнесся к его рассказу с недоверием, но мой собеседник настойчиво утверждал, что так оно и было. Я слышал и от других русских, что буквально тысячи людей прибегают к фиктивным бракам, называемым здесь "браками по расчету”, для того, чтобы поселиться в больших городах, таких, как Москва, Ленинград, Киев, и избавиться от жизни в провинции, которая на их взгляд ничем не отличается от ссылки. Меня поражало, что существуют такие хитроумные способы обмана властей, и что русские, которых как нацию в целом считают столь бесхитростным народом, прибегают к подобным уловкам. Дело в том, что понятие "тоталитарное государство”, удобное, может быть, для исследователей политики, рассматривающих советское общество "с птичьего полета”, не учитывает человеческий фактор, создавая представление о людях как о роботах, живущих в казармах. В большинстве случаев так оно и есть: подавляющее большинство русских выполняет все требования и внешне соблюдает все правила. Однако в частной жизни они нередко прилагают огромные усилия, проявляя недюжинную изобретательность и умение, чтобы тем или иным путем обойти эти правила, прорваться сквозь них для достижения своих личных целей. "Обходить правила — наш национальный спорт", — сказала мне с улыбкой женщина-юрист.