Вставшие по разные стороны баррикад «холодной войны» масоны русскою зарубежья, неведомые им очень долго советские единомышленники, а также представители зародившейся научной отрасли масоноведения при полном отсутствии прямых контактов все-таки ощущали незримые узы косвенной сопричастности к деяниям Ордена «вольных каменщиков». Яростные противники его в СССР, как и сторонники объективного изучения, своими выступлениями в печати вынесли дотоле сокрытый предмет на суд общественности, которая заинтересовалась и продолжает следить за ним в условиях посткоммунистнческой России.
Глава 8. СТАНОВЛЕНИЕ В НОВОЙ РОССИИ. Поворот к Бостону. Общество «А.С. Пушкин». Работы «Астреи». Первый масон. «Северная Звезда» и «Николай Новиков». Ли некий. Мильский, Гардер. Клубы служения. Смена ориентации. Поединки специалистов. Великая Ложа России. Укоренение регулярности. Угрозы расколов. На просторах СНГ. Всё еще впереди
Масоны русского зарубежья всегда мечтали о возвращении на свободную от тоталитаризма Родину при сохранении своей обновленной организации. Напротив, руководители западных послушаний в это верили с трудом, внимательное отслеживание тенденций социальных процессов в СССР и в восточноевропейских странах не позволяло, на их взгляд, предвидеть неизбежность радикальных перемен. Глава Великого Востока Италии профессор Гамбериии в очередном интервью конца 70-х годов нрониюго века отмечал: «В России, с тех пор как царь запретил ложи в 1822 г., антимасопское законодательство не претерпело сколько-нибудь существенных изменений... После революции 1917 г. масонство оказалось в изгнании в Париже. Политические тенденции эмиграции были самые пестрые. В самой России воцарилось молчание»1. Словом, он неплохо разбирался в особенностях прошлого и не усматривал благоприятных признаков в будущем.
В свою очередь, лидер Великого Востока Франции Р. Лерэ, беседуя с корреспондентом «Литгазеты» в 1981 г., вообще не касался наличия братьев в социалистических государствах и только через пять лет туманно намекнул другому журналисту: «Мир никогда не будет ни полностью христианским, ни полностью исламским, как он никогда не будет ни полностью советским, ни полностью американским. Необходимо дать оценку всему тому положительному, что есть во всех идеологиях. С масонским подходом к человеческому индивидууму совместим и подход марксистов, которые борются против неравенства людей. Но что нас разделяет, так это ссылка на свободу, разное ее понимание». Сменивший предшественника на высоком посту профессор Жан-Робер Рагаш сосредоточился в беседе на целях ассоциаций ВВФ, которые «не принимают политических решений и лишь высказывают свои суждения. Мы можем вырабатывать политические ориентиры, общие принципы правления, но не собираемся осуществлять их, играя роль партий. При этом в ложи входят члены всех политических партий страны, в том числе и коммунисты. Мы не принимаем только сторонников ультраправого Национального фронта»350.
Наконец, глава конференции верховных советов шотландского обряда американец Ф. Кляйкиехт в ответ на вопрос корреспондента еженедельника «Новое время» в конце 1990 г. о наличии действующих членов Ордена в СССР сообщил: «Нет, таких данных у меня ист. В России были масоны до революции. Однако коммунисты, придя к власти, запретили их деятельность. Подобная ситуация сложилась и в других странах Восточной Европы. Впрочем, в некоторых восточноевропейских государствах нам удается учреждать верховные советы — в Венгрии, Югославии, Чехословакии. На очереди Восточная Германия, Польша... Происшедшие там изменения в политической жизни, восстановление демократических свобод позволяют надеяться на успех»351. Разумеется, он находился в курсе назревавших событий и у нас, предпочтя не раскрывать всех карт.