Но Яковлев не ограничивался, понятно, «просвещением» Андропова, он принимал живейшее участие в советской контрпропаганде, о чем начисто умалчивает в своих воспоминаниях. Попытаемся заполнить отмеченный пробел. Перед нами еженедельник «Голос Родины», орган курируемого тем же Бобковым Комитета по культурным связям с соотечественниками от февраля 1974 г. за № 13. Семь из восьми страниц убористого текста занимал опус Яковлева «Продавшийся и простак», т.е. пасквиль на Солженицына и физика-ядерщика академика Сахарова, слывущего до сих пор светочем русской демократии. Первый рисовался завзятым предателем-русофобом, второй — наивно-аполитичной с виду, но столь же опасной для СССР фигурой. Автор но-чему-то выдавал писателя за историка, полного ненависти к нашему народу, хотя тот в сущности осуждал лишь царизм и ре-волюционеров-болыневиков. Особенно не понравилось сыну маршала артиллерии осуждение разложившегося самодержавного строя, подорванного якобы «злонамеренной» буржуазией, а также реалистические изображения прежней русской армии, терпевшей только поражения от немцев. Неправомерно он ставил на одну доску художественное произведение и чистую публицистику «Архипелага ГУЛАГа». Ряд оценок все же был недалек от истины, формулировались же они грубо и прямолинейно по худшим образцам тупых пропагандистов, что покажем на примерах.
Заключительная часть статьи гласила: «Всех их объединяет не только цель — не брезгуя никакими средствами опорочить Родину, но отличает и поразительная импотентность. На каждом шагу они берутся открывать давно открытую Америку». Или другой аналогичный заход. «Деятельность диссидентов в современных условиях — явная попытка исправит!» промахи врагов нашей страны, приглашение проводить самый жесткий курс в отношении СССР. Солженицын и иные — грязные провокаторы, готовые способствовать даже развязыванию войны ради достижения своих бредовых антикоммунистических целей». Здесь же Сахаров относился к «отбросам научно-технического прогресса», что не помешало профессору но заданию шефа Лубянки посетить позже в г. Горьком ученого в попытке склонить его к отказу от своих взглядов. Тогда академик наградил профессора пощечиной, о чем последний бегло упоминает.
Органы безопасности сочли фактического своего агента вполне надежным для предоставления ему относительной «свободы творчества». «Я выражал сильнейшее неудовлетворение трактовкой истории России в канун судьбоносного года — 1917. «Вот и попробуйте силы на этом поприще», — дружески заметил генерал Бобков, который охотно делился своими пугающе-громадны-ми познаниями в этой области, в том числе о масонах. Он, кстати, предупредил, чтобы я не «пережимал» в этом вопросе. Андропов помалкивал». Плодом «творчества» сделалась выпущенная массовым тиражом «Молодой гвардией» книжица Яковлева «1 августа 1914», направленная против трактовок Солженицына без упоминания, однако, его имени. До подписания рукописи в печать она якобы полу чила одобрение однофамильца автора, «шефа пропаганды» А.И. Яковлева. Профессор вновь-грубо ошибается: последний работа.! тогда послом в Канаде, да и никакого одобрения, в сущности, не требовалось после высокого отзыва госбезопасности.
В увлекательной но форме работе объявлялось о принадлежности ведущих деятелей Временного правительства Некрасова, Керенского, Терещенко, Коновалова к тайной масонской организации. По сравнению с давно известными свидетельствами и догадками очевидцев новое; сводилось к нескольким выдержкам из показаний Некрасова советским карательным органам и ряду второстепенных деталей. Но отсюда, делался совершенно необоснованный вывод, будто «вефхушка» всех без исключения буржуазных партий «была объединена в рамках некой сверхорганизации — масонов... В главном и решающем вопросе о власти — лидеры класса эксплуататоров попытались осуществить концентрированную волю. В широком смысле эксплуататорский класс* стремился создать единую сверхпартию»1. На самом деле все происходило далеко не так, в пресловутую «верхушку» почему-то не входили лидеры октябристов, многие эсеры и меньшевики, а из кадетов здесь оказались лишь представители левого центра, как показано в четвертой главе настоящей монографии. Никаких попыток образования сверхпартии не было, буржуазия была вдобавок расколота на противостоявшие друг другу фракции.
Под видом «открытия» Яковлев фактически изложил разновидность старой монархистско-черносотенной версии о якобы злонамеренном подрыве тайными средствами обороноспособности и военных усилий страны, чему не смогли противостоять ни «героический» офицерский корпус, ни преданные царю верноподданные. Естественно, все это побудило отдельных наших ученых подготовить нелицеприятные рецензии на книгу профессора для журналов «Вопросы истории КПСС» и «Коммунист». Думается, любой честный специалист в случае их опубликования мог бы дать в печати аргументированный ответ противникам. А Яковлев явно испугался возможной дискуссии и благодаря личным связям в КГБ добился срыва выступлений критиков и еще этим бахвалится в своих воспоминаниях. Все-таки появление его работы было по большому счету полезным, дав первый толчок научной разработке масонской проблематики уже без участия Яковлева, не пытавшегося в пространной биографии Ф.Д. Рузвельта даже упомянуть о членстве последнего в Ордене «вольных каменщиков». К тому времени темой начал заниматься и знаток ленинианы В.И. Старцев, посвятив ей две страницы в книге о Временном правительстве «Революция и власть» (М., 1978, с. 206—208).
Пик споров пришелся на заключительный период моего женевского «сидения», откуда я вырвался домой осенью 1975 г. и вновь попал в Управление по планированию, которое под руководством А. Г. Ковалева утратило былой престиж и превратилось в некое «кладбище слонов». Там коротали служебный век ответственные дипломатические чиновники. Основной контингент составляли рядовые сотрудники без высоких покровителей и благосклонности начальства. Они занимались изготовлением бумаг по второстепенным и третьестепенным вопросам, охотно выполняли партийные и профсоюзные поручения.
Сонливая безмятежность владычества позднего Брежнева была внезапно нарушена апрельской революцией 1978 г. в Афганистане, переросшей в ожесточенную гражданскую войну после переброски туда наших войск. Конечно, США, их многочисленные союзники и попутчики не замедлили использовать ситуацию, оказав всестороннюю помощь контрреволюции далекой страны с развертыванием широкой антисоветской кампании на международной арене при подключении и масонских центров. Наши идеологи неубедительно отвечали в средствах массовой информации и выпускали псевдонаучные труды, обвиняя противников во всех смертных грехах. Увидела свет и инспирированная КГБ работа Н. Яковлева «ЦРУ против СССР», предмет его особой гордости, в дальнейшем переиздаваемая.
30 октября 1979 г. академик Минц сделал на заседании бюро Отделения истории АН СССР доклад «Об освещении роли масонов в революциях в России». Он вызвал значительный интерес участников и одновременно выявил их слабую осведомленность в данной области. Бюро постановило напечатать доклад в журнальном варианте, подготовленную же мной рукопись о прошлом отечественного масонства рекомендовало для публикации в издательстве «Наука». Первое было сделано в следующем году1, осуществлению второго тогда помешали. Названная тематика вписывалась в контекст комплексной проблемы противостояния революции и контрреволюции в стране.