Второй служебный демарш относился к публикации «Литга-зетой» 4 апреля 1984 г. статьи некоей Н. Якименко «В лабиринтах масонства» при вероятной инспирации ее Комитетом госбезопасности, на что прозрачно намекнула Н. Озерова ири случайной встрече в спецхране Библиотеки им. Ленина. Тогда она не без гордости заявила о причастности к окружению зам. главного редактора названного органа Сырокомского, надзиравшего, по мнению многих, за настроениями либеральной части журналистов. По словам собеседницы, именно она настояла на выпуске статьи, нанесшей якобы сильнейший удар масонам, причем вскоре последует продолжение. Якименко воспроизвела давно известные мифы о всемогуществе Ордена, который обвинялся в прислужничестве самым реакционным кругам буржуазии и международному сионизму. Я подтвердил прежнее сугубо негативное отношение к подобным утверждениям и попытался предотвратить выход в свет продолжения опуса. Рассказав о том зав. отделом печати 'Министерства, я передал свое краткое мнение с предложением запросить у редколлегии «Литгазеты» гранки подготовленного материала для «заключения о политической целесообразности ее публикации». Дипломат пенсионного возраста выслушал мои ар-1ументы с нескрываемым скептицизмом и ограничился обещанием подумать на сей счет. Конечно, он вряд ли что-либо предпринял, хотя аналогичных материалов, насколько известно, в нашей прессе не появлялось.
Зато подконтрольное КГБ издательство «Молодая гвардия» вскоре выпустило небольшой сборник под интригующим названием «За кулисами видимой власти* с предисловием и комментариями упоминавшегося ранее В.И. Старцева. В то время главный покровитель воинствующих русофилов Андропов отправился в мир иной, а его верный человек, возведенный в генералы армии Бобков, больше думал о сохранении прежнего положения при новом руководстве. Ничего принципиально нового книга ие содержала, продолжал гнуть прежнюю линию, и прошла незамеченной, несмотря на традиционно огромный тираж.
В середине 1985 г. я без сожаления оставил МИД, выйдя в отставку с почетной грамотой Верховного Совета РСФСР «за многолетнюю плодотворную дипломатическую работу и в связи с 60-летнем со дня рождения», что дало возможность полностью отдаться научной работе. Через год вышло продолжение работы о революционном движении России с освещением роли масонства в период мировой войны, критикующей взгляды Яковлева и Старцева1. Она получила благожелательные отзывы в печати и не вызвала возражений оппонентов.
Это случилось уже в начале правления СССР группы зауряд1 ных партийных чиновников, разбавленной единственным интеллектуалом в лице академика А.II. Яковлева, которые решительно повернули страну на путь демократизации и гласности. Более откровенно стали затрагиваться темы сионизма и масонства па взрыхленной учеными, публицистами и журналистами ночве новаторских подходов к недавнему и отдаленному прошлому. Сперва организационно сплотилась часть идеологов русофильства.
Их рупором было не без подачи КГБ историко-культурное объединение «Память», добивавшееся сохранения духовных цен-ностей, включая памятники старины, церковные сооружения и утварь, которые якобы намеревались порушить центральная и местные власти. Главным организатором и вдохновителем оказалась совершенно неизвестная дотоле личность, Д.Д. Васильев, выдававший себя за «журналиста и фотохудожника». Сплотив вокруг себя группу радикальных приверженцев православия, он развернул кипучую деятельность в столице и провинции, проводил многолюдные (‘ходки в клубах, выпускал записи своих выступлений, устраивал выставки, а однажды провел шествие около Манежа под лозунгами спасения отечественной культуры от уничтожения их «темными силами» в облике сионистов и масонов, стремящихся к порабощению «народа-богоносца». Манифестация напугала высоких чиновников, их лидеров принял тогдашний первый секретарь Московского горкома партии Б.Н. Ельцин, но отделался туманными обещаниями содействия, чему те безмерно обрадовались. Откуда же поступали немалые средства на подобные мероприятия? Возможно, с Лубянки, которой ничего не стоило бы прекратить такие действия.
В ответ шеф партийной пропаганды, секретарь ЦК КПСС А.И. Яковлев, еще выдававший сс^бя за верного ленинца, инспирировал в прессе кампанию по разоблачению установок «Памяти». Популярные газеты «Известия», «Комсомольская правда», «Советская культура», еженедельник «Огонек» в серии выступлений правильно критиковали националистов за несостоятельные утверждения и муссирование антисемитских версий, подрывающих интернационализм нашего общества, вопреки известным 'партийным решениям. Однако авторы материалов плохо знали особенности затрагиваемых проблем, изображали своих щютив-ников ничтожной кучкой авантюристов, иных даже просто уголовниками, при игнорировании реально существующих настроений немалой части интеллигенции, противостоявшей ее подавляющему большинству, которое склонялось к принятию духовных ценностей Запада и стояло за проведение в СССР кардинальных реформ на капиталистический лад. Замаливались очевидные связи ратоборцев с КГБ.
Как и следовало ожидать, активность «Памяти» и созданного ею хилого антимасонского ф[юита резко пошла на убыль, методы
их значительно видоизменились в связи с трансформацией течений в интеллигенции, что требовало уточнения прежних подходов к прошлому «вольных каменщиков». Такая обстановка, видимо, побудила редколлегию журнала «Вопросы истории», возглавлявшуюся членом-корреспондентом АН СССР А.А. Искендеровым, обратиться ко мне с просьбой о срочной подготовке статьи о русском масонстве. Таковая была представлена и сперва опубликована в сокращенном варианте газетой «Московский комсомолец»
16 октября 1988 г. В полном виде она появилась на первых страницах октябрьского номера упомянутого журнала. Основой материала стал текст ранее отвергнутой издательством «Наука» монографии, дополненной архивными документами. Разумеется, критике подверглись и противоположные взгляды ученых.
Статья получила значительный резонанс у нас и за рубежом. Ограничусь отзывом польского профессора Л. Хасса. «Многоува-жемый доктор Соловьев! С большим вниманием прочел я вашу статью. Слова признания за открытую и мужественную полемику с игнорантами (т.е. невеждами) и фальсификаторами вопроса. Ведь дело касается, между прочим, быть может, прежде всего, защиты идеи Просвещения перед всякого рода старого и нового мракобесия. Однако заметил я еще, что вам неизвестны мои работы по истории масонства в Центрально-Восточной Европе, тоже в России, в которых использовал архивные материалы Великого Востока Франции в Париже. Русскому масонству, гоже эмигрантскому, уделил я тоже внимание в своих монографиях-книгах. Варшава 11 января 1989 г.»1. В ответ я письменно поблагодарил профессора за лестное мнение и заверил в обязательном использовании его трудов при написании очередных работ.
Не успел я получить вожделенный номер «Вопросов истории», как в квартире раздался телефонный звонок, и я услышал голос Н. Яковлева. «Ну как ты мог?» — гневно произнес он, имея в виду печатное выступление. В том же тоне последовал ответ: «А ты разве неприкасаемый?» Только по прошествии шести лет профессор отважился дать выход кипевшему гневу, отписав в воспоминаниях: «Ахмет Искандеров гостеприимно приютил на страницах журнала оруженосца Минца О.Ф. Соловьева, обрушившегося в № 10 с очередной филиппикой против «1 августа 1914». Оппонент даже не удосужился правильно назвать фамилию уважаемого ученого — <<Искендеров». Пресловутая же филиппика относилась, конечно, не ко всей книге, а к двум ее страницам о масонстве. В этой связи я опубликовал позднее письмо в редакцию журнала, реакции на которую не последовало346. Года через три Яковлев скончался.
Вскоре на подмогу приверженцам антимасонских мифов поспешила супруга умершего деятеля эмиграции В.Ф. Ходасевича Н.Н. Берберова. Оба имели к масонству косвенное отношение, в ложах Парижа никогда не состояли. Берберова издала в Нью-Йорке в 1986 г. книгу под названием «Люди и ложи», которая дошла до нас значительно позже347. Потом Берберова посетила СССР, познакомилась со Старцевым, который при ее содействии немного поработал в США над документами русского происхождения, но извлек из них мало пользы.