Крупной вехой в истории Ордена стал конгресс адептов «строгого наблюдения» в Вильгельмсбадене 1782 г. при участии французов, немцев, австрийцев, итальянцев, шведов и русских. Он утвердил устав организации с разделами: «О должностях к Богу и религии», «Бессмертие души», «О должности к государю и отечеству», «О должности к человеку вообще», «О благотворении» и т.д. Вот некоторые положения. «Первая твоя клятва принадлежит Богу... Исповедуй на всяком месте божественный закон Христа Спасителя и не стыдись никогда, что ты ему принадлежишь. Евангелие есть основание наших обязательств. Ежели ты ему не веришь, то ты не каменщик». Государи изображались некими уполномоченными Божества на земле. «Если они ошибаются, сами они отвечать будут перед Судьей Царей, но твое собственное рассуждение, почасту несправедливое, не может уволить тебя от повиновения. Молись о их охранении. Обнажи со рвением все способности твои для великого блага, блага отечества». Настоятельно рекомендуемое документом «нравственное совершенство самого себя» сводилось к молитвам ради проникновения в суть христианства. Подчеркивалась важность изучения смысла «иероглифов и символов», братьям предписывалось свято блюсти орденские законы. Россия объявлялась отдельной провинцией, что вызвало заметное недовольство шведов, не признавших решений конгресса. Впрочем, они носили рекомендательный характер даже для послушаний «строгого наблюдения». Другие объединения их игнорировали либо только принимали к сведению.
Усилия масонских центров, ориентировавшихся по-прежнему на вельможную группировку, постепенно охватывали, помимо столицы, другие крупные города, прежде всего Москву, которая превратилась в убежище опальных вельмож. Имешю там получила дополнительное развитие фронда Паниных, Шереметевых, Нарышкиных, Трубецких, Голицыных, Куракиных. «Екатерина знала, что тут есть сила, с которой все-таки надо считаться, и любезничала с этими падшими временщиками и вельможами. Она ласкала их, не вспоминая о прошедших неудовольствиях, а, с другой стороны, незаметно, но зорко следила на всякий случай за ними, потому и любила в Москве ее исторические воспоминания, и красоту, и оригинальность ее наружности, не дух ее общества, который не довольно сообразовался с тем, что она желала бы видеть»36.
В 80-е годы древняя столица России превратилась и в средоточие просветительства с опорой на средства той же аристократии благодаря главным образом неуемной энергии писателя, масона Н.И. Новикова, вступившего в одно из елагинских братств на особых условиях посвящения сразу в три первые степени без присяги или обязательств. Мало того, в случае обнаружения чего-нибудь «противного совести» он мог свободно покинуть организацию. Вскоре он получил четвертую, затем остальные степени шведской системы. Однако в ложах обнаружил знакомую нам по запискам Ильина картину пустого времяпрепровождения с непременными застольями. По его словам, там «почти играли масонством, как игрушкою, ужинали и веселились»37. Для Новикова же главным было заниматься существенными делами но изучению истории и идеологии Ордена «вольных каменщиков», оставаясь публицистом и издателем.
После переезда Новикова в Москву в 1779 г. по приглашению одного из кураторов местного университета, видного писателя, масона М.М. Хераскова, просветитель взял в долгосрочную аренду не приносившую почти никакого дохода типографию, которую вскоре превратил в рентабельное предприятие. На новом месте действовало несколько братств различных систем. Вскоре Новиков и немец И.К. Шварц основали ложу «Гармония», куда вошли А.А. Черкасский, братья Трубецкие, Херасков, А.М. Кутузов, И.П. Тургенев и др., поставившие первой целью выделиться в самостоятельную организационную единицу, масонскую «провинцию» по примеру ряда европейских стран. Это им вполне удалось, как мы видели на конгрессе в Вильгельмсбадене. Москвичи создали тогда отдельный капитул, зарезервировав пост главы для цесаревича Павла Петровича. За ними шли в порядке иерархии должностных лиц приор П.А. Татищев (майор в отставке), декан Ю.Н. Трубецкой (генерал-лейтенант), генеральный визитатор Н.Н. Трубецкой (глава Московского отделения государственного казначейства), казначей Н.И. Новиков, канцлер Шварц, генеральный прокуратор А.А. Черкасский (полковник) и др. Префектура системы появилась и в Петербурге под началом сенатора А.А. Ржевского1. Братства елагинской и шведской систем сохранились с резким снижением активности.
Во время заграничной поездки Шварц сумел установить контакты с руководителями берлинских розенкрейцеров Вельнером и Таденом, получив акты двух новых степеней «благотворного рыцаря» и «теоретического градуса», а также согласие немцев на учреждение в Москве новой организации с подчинением Великой Ложе «Трех Глобусов» в столице Пруссии. Шварцу были вручены для этого и необходимые полномочия, позволившие создать у нас Орден злато-розового креста при участии Новикова, упомянутых выше вельмож, купца Туссена, врача Френкеля и прочих лиц. Розенкрейцерство представлялось им «истинным путем к нравственному перерождению человечества», соединяя в себе «некоторые начала христианской мистики и алхимии». При этом масоны выслали в Берлин 300 рублей, взносы продолжались и позже. Словом, адепты, несколько ранее добивавшиеся самостоятельности путем разрыва со шведами, пошли на поклон к пруссакам, якобы прежде всего в надежде овладеть новыми таинствами, до чего столь охочими были русские люди. Возможно, сыграла роль известная приверженность цесаревича Павла своему кумиру Фридриху II, который сосватал ему первую супругу Вильгельми-ну, а после ее кончины вторую — Софию Доротею Вюртембергскую (Марию Федоровну). От последней он имел четырех сыновей и двух дочерей. Несомненно, тут сказывались и политические расчеты наследника престола Фридриха Вильгельма, рассчитывавшего после прихода к власти оказывать на Россию воздействие в нужном духе. Есть сведения о получении Шварцем какого-то предложения от немецкого принца Гессен-Кассельского, управляющего одной из провинций «строгого наблюдения», относительно Павла Петровича, что не укрылось от бдительности Екатерины II, обладавшей информацией на сей счет38.
Видный дореволюционный исследователь Я.Л. Барсков приблизился к раскрытию истины, когда отмечал: «Желая ослабить влияние других наций — англичан, французов, шведов — немецкие масоны посылали одного за другим своих агентов в Россию, наиболее видными из них были Штарк, Розенберг, Рейхель, Шварц»39. Очевидно, имелись в виду чисто орденские влияния, которые так и не переросли в политические из-за противодействия самодержавия с переориентацией от союза с Пруссией на Австрию, дабы использовать и существенные противоречия между ними.
Несколько слов заслуживает колоритная фигура Шварца, человека, безусловно, талантливого и обаятельного, что, однако, не позволяет его идеализировать, избегая всякой лакировки личности. Далеко не случайно в литературе он, как правило, изображается с изрядной долей почтения, даже раболепия, чего, на наш взгляд, нисколько не заслуживает. Ограничимся несколькими красноречивыми фактами. Недавний заурядный молодой домашний учитель но приезде в Москву вдруг производится в феврале