Общие обязанности масонов подробно излагались в пространном параграфе. «Истинный масон почитает Бога, как Творца и Правителя мира. Он избегает всего, что может быть противно сему почитанию; признает святость религии христианской, точным исполнением правил ее доказывает, что сердце его исполнено высокого учения Св. Евангелия, и нравственный закон избирает правилом поступков своих». Далее подчеркивалось: «Масон должен быть покорным и верным подданным своего государя и отечества, повиноваться гражданским законам и в точности исполнять их; он не должен принимать участия ни в каких тайных или явных предприятиях, которые могли бы быть вредны отечеству или государю; равно не содешггвовать тому осуждениями государя или его законов ни письменно, ни словесно». Каждый масон, узнавший о подобном предприятии, «обязан тотчас извещать о том правительство, как законы повелевают». Нарушение влекло за собой исключение из ложи. Аналогичная кара постигает лиц, преданных Уголовному суду и уличенных в каком-нибудь преступлении. Адепту более высокого градуса запрещалось под угрозой временного или постоянного отлучения передавать таинства собрату низшей степени. Никто не имел права быть действительным членом двух лож в одно время. Возбранялось вести разговоры о делах государственных, правительственных и религиозных в ложе и ее доме. Каждый член был обязан платить «законные приношения и пожертвования в назначенные сроки». Взносы брались также при посвящении в масоны и после продвижения по иерархической лестнице.
В масонство принимались лишь дворяне не моложе 21 года, но сын адепта мог получить посвящение и в 18 лет. 1£аждому кандидату надлежало иметь постоянное местопребывание. Вопросы приема решались баллотировкой шарами. Схожий порядок существует во многих странах для селективного отбора претендентов. Даже в «братья служители» или прислугу допускался только «человек вольного состояния, беспорочной нравственности, честною поведения, имеющий некоторую степень образования для HcnojnieiniR возлагаемых обязанностей». И они подлежали баллотировке, правда, с отменой большей части обрядов и торжественным обещанием быть молчаливым, честным и послушным. За произведенные ими работы полагалась определенная плата.
Отдельно регламентировались поощрения и наказания. На первом месте значилась благодарность управляющего мастера от себя лично или от имени всей ложи с подразделением на обыкновенную и торжественную, далее повышение в степени, сооружение памятника в орденском помещении, извещение всех лож о «великих заслугах» и оказанных адептам почестей. Брат-служитель был вправе рассчитывать на подарки. Среди наказаний в порядке возрастания фигурировали: выговор управляющего мастера наедине, в присутствии обоих надзирателей или с приглашением секретаря, который заносил порицание в протокол; публичный выговор перед чиновниками-офицерами или в открытой ложе с занесением в протокол, отсрочка повышения в следующий градус; увольнение на время от должности, занимаемой в ложе; отрешение от звания; временное увольнение от участия в зодческих работах; исключение из списка члена ложи с объявлением этого другим ложам и занесением фамилии ослушника в черную книгу; наконец, изгнание из братства в качестве высшей меры наказания. Имелся и перечень проступков, подлежащих тем или иным видам взысканий, а также порицаний.
Исключение из ложи налагалось «за важное нарушение должного почтения к чиновникам во время исполнения их обязанностей или в открытой ложе; за тайные заговоры для перемены чиновников или доселе существующего порядка и законов; за важный проступок против нравственности, за мнимое банкротство и тому подобное». А изгнание из Ордена постигало «богохулителей и изменников отечества, клятвопреступников, лишенных чести Гражданским судом; проступков, явивших высшую степень нравственного разврата; похитивших или утаивших казну ложи или ее бумаги; тайно принявших в братство за деньги; оскорбивших брата самим делом в ложе; сделавших заговор для ее разрушения Или впадших в несравненно большие преступления». Ни одна из Мер не влекла за собой применения к нарушителям физических воздействий, включая тайную казнь, о чем столь любят распространяться ныне публицисты.
Все братства «Астреи» объявлялись равноправными, они поддерживали между собой контакты и сообщали друг другу списки членов. Каждая из состоявших в данном союзе лож должна была оказывать «Астрее» «доверие, почтительность и послушание во всех масонских отношениях». Со своей стороны, Великая Ложа была «взаимно обязана являть всем ложам вспомоществование и правосудие». Каждая из них могла «находиться в дружеских сношениях с другими справедливыми и совершенными ложами и Великими Востоками», но при уведомлении великого мастера. Если «Астрея» будет вынуждена прекратить связь с какой-либо ложей, то все прочие участники ее союза обязаны поступить таким же образом. В заключительных главах Уложения подробно говорилось о братьях-посетителях лож, о праздниках, отмечаемых трапезами. Среди последних сперва значились дни рождения, тезоименитства и восшествия на престол монархов, дата учреждения ложи, день Св. Иоанна Крестителя. Устанавливался определенный порядок произнесения тостов: 1. За здравие государя и августейшего дома. 2. За благосостояние «Астреи». 3. За здравие управляющего мастера и т.д. Предписываюсь особо, чтобы братские столы и собрания после окончания не продолжались за полночь, т.е. не выливались в недостойные попойки.
Сравнение уставных положений Великих Лож свидетельствует о совпадении главных пунктов, сводящихся к развернутым формулам приверженности адептов государю и установленному в стране образу правления при обязательности следования христианским догматам. Одновременно имелись и существенные расхождения, которые сводились к большей степени демократизма в устройстве «Астреи» в силу значительного элемента там среднею дворянства из чиновничества и военных, а равно купечества, преподавателей, врачей при значительной прослойке немцев и поляков. Но и здесь вельможи занимали немало руководящих постов. Разночинный элемент присутствовал и в братствах ВПЛ. Из 30 лож по одному из последних списков обоих союзов 1821 г. в Петербурге было 12 лож, в Москве и Ревеле по две, по одной в Кронштадте, Митаве, Ямбурге, Вологде, Симбирске, Полтаве, Киеве, Одессе, Феодосии, Каменце, Житомире, Белостоке, Том-хяке и Кишиневе. Одна находилась в действующей армии. Из них ДО работало на немецком языке, 3 — на французском, 2 — на дольском, имелись, кроме того, две ложи французско-русские, по 4дной немецко-польской и французско-польской104, т Протоколы собраний лож, отчеты о деятельности, тексты выступлений должностных лиц свидетельствуют, что они занимались в основном привлечением новых членов, посвящением в очередные степени, выборами должностных лиц, заслушиванием информации, денежными сборами для нуждающихся братьев и tyx семей, решением внутренних дел, включая разборы дрязг ме-зкду адептами. Ложи насчитывали от 10 до 20, а отдельные до 100 членов. Мемуаристы зачастую отмечали лишь негативные стороны поведения членов, что вряд ли вполне соответствовало действительному положению. Так, Вигель утверждает, будто в его ложе «Северных Друзей» никто «не был проникнут чувством истинного вольного каменщика». Все они «народ веселый, гульли-вый; с трудом выдержав серьезный вид во время представления Пйесы, спешили понатешиться, поесть, попить, и преимущественно попить; все материнские увещания Провинциальной ложи остались безуспешны». Масоны братства «Елизаветы к Добродетели» также «любили ликовать, пировать, только вдали от взоров £вета, в кругу самых коротких». Исключая главы Виельгорского, автор воспоминаний не встретил там «ни одного человека, достойного уважения». Литератор Степанов из братства «Соединенных Друзей» пишет: «Находя там, у Жеребцова, людей, смеющихся над всем, что их там окружает; людей, которым целью не Служит даже связь дружества; людей, предающихся буйству в ча-Ш пиршества и стремящихся к наружному между ними возвышению, я не мог найти между ними не только никакого разъяснения , но удалился совершенно от цели, с которой вступил к Ним; сделался подобен им и, переходя от степени в степень, сме-Лйся с ними вместе игре больших детей»105.