Многочисленные изыскания отечественных ученых подтверждают, что члены политических обществ вступали подчас в братства, дабы успешнее заниматься выполнением специфических задач, но это удавалось редко. Вновь подчеркнем коренные отличия тайных организащш от ассоциаций «вольных каменщиков» за исключением эпизодических случаев. Первые ставили конкретные цели и прилагали все усилия для их реализации. Они стремились опираться на определенные слои населения и действовать понятными им методами. Масоны же преследовали перспективные, туманные цели с упором на духовное самосовершенствование адептов и благотворительность. Они чурались масс, считая себя людьми избранными, а братства элитарными. Причастность масонов к тем или иным крупным событиям объяснялась не установками их сообщества, а сугубо индивидуальным выбором, за который их послушание не может отвечать никоим образом. Дореволюционный ученый Пыпин резонно отмечал, что «политический элемент приходил в ложи извне, готовый». По словам Семевского, масоны, сдавленные «полицейскими тисками, были и численно слабы, и бедны материально, и крайне робки, особенно, когда люди более смелые и талантливые ушли в тайные общества». Декабристский «Союз спасения» с самого начала отделял себя от масонства чисто политической программой, сводящейся к свержению самодержавия. «Позднее даже масонские клятвы и вообще масонская символика воспринимались большинством декабристов как помеха их действиям и замыслам и были постепенно устранены»112.
Видный советский ученый Дружинин писал: «При отсутствии независимых политических обществ и недостатке организационного опыта русские провозвестники буржуазной революции не могли не вступить на этот испытанный проторенный путь. Однако попытка русских революционеров не имела политического ус-реха: масонские формы были быстро отброшены, и развитие тайного общества пошло по самостоятельному организационному пути». Академик Нечкина говорила на советско-итальянской конференции историков: «Декабристоведы, я в их числе, интересовались масонством как формой, которая на ранних этапах де-кабристских обществ дала им возможность существовать конспиративно»113.
3 Действительно, более или менее серьезные попытки привлечь да свою сторону «вольных каменщиков» касались главным образом ложи «Избранного Михаила», союза «Астреи» и «Трех Добродетелей» из ВПЛ. Первая насчитывала 145 членов, ее управляющим мастером был ставший декабристом Ф.П. Толстой, Ф.Н. Глинка его заместителем. На собраниях произносились смелые речи, но в основном на темы нравственности и морали, чем все дело и ограничивалось, поскольку среди адептов преобладали весьма далекие от революционности лица. Не сумели превратить в политическую организацию и вторую ложу. В связи с реорганизацией декабристского «Союза спасения» в «Союз благоденствия». (1818 г.) участвовавшие в братствах масоны порвали с ними в большинстве связи.
Из числа декабристов, преданных Верховному уголовному суду, только 23 человека, т.е. пятая часть, некоторое время являлись масонами, в том числе П.И. Пестель (.1812—1817), А.Н. Муравьев (1811—1818), Н.М. Муравьев (1817—1818), братья Му-равьевы-Апостолы (1816—1820), С.П. Трубецкой (1816— 1819), Ф.П. Шаховской (1817—1820), М.Ф. Митьков (1816— 1821), М.А. Фонвизин (1820), С .Г. Вштконский (1812—1822), Н.И. Тур генев (1814—181?), К.Ф. Рылеев (1820—1821). Оставались в Ордене на момент ареста М.С. Лунин, Н.А. Бестужев, М.К. Кюхельбекер, Г.Е. Батеньков, Е.С. Мусин-Пушкин. Среди других привлекавшихся к следствию декабристов насчитывалось еще 28 Мйсонов, т.е. общее их число составляло 51 человек. Цифра, конечно, может быть уточнена в сторону увеличения или снижения. «Большинство декабристов, соприкасавшихся с масонством, не Впали в мистицизм, а, присмотревшись ближе к нему, разочаровались и постепенно покинули масонские ложи. Причинами этого разочарования должны прежде всего быть политический консерватизм наших масонов, ничтожные размеры их просветительной и благотворительной деятельности, наконец, потеря времени на посещение лож и исполнение требования их ритуалов». Согласно новейшим подсчетам одного из ученых, из 58 декабристов, входивших некоторое время в ложи, офицеров было 44 человека, гражданских 14, причем на момент ареста 14 офицеров уже находились в отставке, из гражданских лиц — 2, один из последних скончался114.
Хотя масонство в целом не представляло для властей опасности, консервативные круги и придворная камарилья решили подстраховаться, развязав наступление против него сперва в Польше, где тайные политические общества активно использовали «вольных каменщиков» в качестве прикрытия. Французский поверенный сообщал из Петербурга своему правительству: «Император, которому стало известно о намерении польского масонства, в 1821 г. приказал закрыть несколько лож в Варшаве и подготовил полное запрещение ассоциации, когда обнаружили переписку между масонами этот города и Англией. Эта переписка, шедшая через Ригу, велась в духе, неприемлемом для правительства. Она была перехвачена... Отсюда произошло окончательное' закрытие всех польских лож». Па самом деле, видимо, имелось в виду тайное политическое Общество рыцарей храма (тамплиеров), основанное офицером Маевским, который, находясь в плену, вступил в аналогичную организацию Англии и получил от Эдинбургской ложи право посвящать в рыцари лиц по своему усмотрению115. Очевидно, им велась с англичанами и переписка. 16 декабря 1821 г. польский наместник великий князь Константин издал от имени царя указ о запрещении всех тайных организаций, к кото рым относили и масонство. Ложи закрыли, их архивы и значи тельные денежные средства адептов конфисковали. С разрешения государя там обнародовали и очередную папскую буллу 1821 г.
о предании анафеме тайных объединений, в том числе «союзов
вольных каменщиков и углекопов», т.е. итальянских карбонариев, которые боролись за освобождение от австрийцев и объединение страны при опоре на широкие слои населения.
Сведения о подобных обществах России Александр I получил Сначала от генерал-адъютанта И.В. Васильчикова, из доноса еще до известного восстания в Семеновском полку. Монарх якобы был поражен известием и после глубокого раздумья изрек, что ^разделял и поддерживал эти иллюзии и ошибки» с момента вступления на престол и не ему «подобает карать». Вскоре с запиской К нему по тому же вопросу обратился начальник штаба гвардейского корпуса А.Х. Бенкендорф, бывший масон, сообщивший: «В 1814 г., когда войска русские вступили в Париж, множество офицеров приняты были в масоны и свели связи с приверженцами разных тайных обществ... Некоторые из оных не имели в виду никакой определенной цели; другие, напротив того, мечтали лишь о политике и о том, как возыметь влияние на правительство. Явная цель сих мнимых свободомыслящих (либеральных), точнее, своевольномыслящих, была введение конституции или, собственно, такого образа правления, под которым своеволие ничем не было бы удержано». Автор навета, конечно, имел в виду проекты декабристов, далее прямо указывая на «Союз благоденствия», его программный документ «Зеленую книгу», кратко излагая ее содержание, включая намерение привлечь на свою сторону людей «низшего состояния», первым шагом к чему предполагалась отмена крепостного права. Приводились сведения о структуре общества и руководящего органа «коронной управы». Бенкендорф перечислял также наиболее видных членов общества <5 указанием занимаемых должностей, упоминал о роспуске упомянутого «Союза» ради создания еще более секретной организации. Но император не только не внял доносу, но и явил «немилость» его автору, переведенному на более низкую должность начальника 1-й гвардейской кирасирской дивизии116. Возможно, он Не посчитал слишком серьезными данные о причастности к заговору отпрысков именитых дворян, нельзя исключать и влияния сочувствующих оппозиционеров из царского окружения, к числу коих мог относиться и министр внутренних дел Кочубей, пользующийся неограниченным доверием монарха.
Все же власти проявляли тревогу и летом 1821 г. запретили братства в Бессарабии, поводом чего, видимо, стало открытие ге-нерал-майором П.С. Пущиным в Кишиневе масонской ложи «Овидий», куда вступил и А.С. Пушкин. В последнее время интерес к такому факту биографии великого поэта значительно возрос, причем одни считают его убежденным «вольным каменщи: ком», другие же видят здесь малозначительный эпизод. Попробуем разобраться в сути дела сперва на основании свидетельства самого Пушкина, писавшего 20 января 1826 rf В.А. Жуковскому: «В Кишиневе я был дружен с майором Раевским, ген. Пущиным и Орловым. Я был масоном в кишиневской ложе, то есть в той, за которую были уничтожены в России все ложи»117. Словом, поэт считал себя полноправным членом Ордена, считая его революционной организацией. Однако обстоятельств запрещения братств в следующем году он знать не мог и все связывал с известным объединением, хотя по существу был почти прав.