А в XIV столетии сложился торговый и политический Ганзейский (Ганза) союз, в который входили до 100 городов. Наиболее крупными из них были Любек (главный центр, как бы столица Ганзы), Росток, Висмар, Штральзунд, Ревель (Таллин), Дерпт (Тарту), Рига и русский Великий Новгород.
Новгородцы с товарами постоянно ездили в города Германии и Лифляндии, или Ливонии (Северной Латвии и Южной Эстонии), и размещались там на русских торговых дворах. Они вывозили на Запад меха, воск и кожи. Особым спросом пользовалась пушнина – шкурки белки, бобра, соболя, горностая, хорька, ласки, куницы, норки, выдры.
Воск продавали большими кругами весом от 80 до 160 килограммов. Ходовым экспортным товаром были лосиные, коровьи и лошадиные кожи. При высоком качестве они отличались дешевизной, чем привлекали оптовых покупателей.
При хорошем торговом обороте новгородские купцы были заинтересованы в том, чтобы постоянно находиться в ганзейских городах. И фактически там образовалось оседлое русское поселение. Предприимчивые новгородцы освоили чужие обычаи, стали бойко объясняться по-немецки и на Русь наведывались лишь изредка, поскольку ездить за товарами им самим необходимости не было. Для этого они нанимали бывалых и привычных к дальней дороге торговых людей и надежную вооруженную охрану.
Побег запрещается
С какого времени стремление покинуть родину и, спасая жизнь, найти приют и убежище за рубежом стало осуждаться в народе? Пожалуй, пошло это со Святополка, прозванного Окаянным и под таким именем вошедшего в историю, взявшего на душу большой грех. Чтобы прийти к власти в Киеве, он расправился со своими братьями Борисом и Глебом, а когда другой брат Ярослав (позднее он получит прозвище Мудрый) одержал над ним победу, сбежал в Польшу к королю Болеславу, приходившемуся ему тестем.
Летом 1017 года Святополк привел на родную землю сильное польское войско, разбил дружины Ярослава и занял Киев. Позднее Ярослав одержал верх над Святополком и вернул себе столицу. Справедливость восторжествовала, но в памяти народной злодейское братоубийство и побег за границу с целью добиться там помощи для осуществления на Руси своих неблаговидных замыслов отложились в памяти народной как равно низкие и гнусные деяния.
Бегство Святополка. Б. Чориков
Недружелюбие и отрицательное отношение к желающим покинуть родное отечество и скрыться за границей прослеживаются и во времена Московской Руси. Причем уважительные причины побега не служат его оправданием. Скажем, у молодого князя верейского (Верея – город неподалеку от Москвы) Василия были все основания в знак протеста против ущемления его наследственных прав великим князем московским Иваном III бежать в 1483 году в Литву. Но поскольку Иван III незадолго перед этим силой заставил князей верейских стать своими вассалами, поступок князя Василия был расценен центральной властью и подан народу как измена.
Точно так же, когда тверской князь Михаил бежал в Литву, побежденный своим соперником Иваном III, его решение не находит понимания в глазах соотечественников и даже, напротив, порицается, ибо, ища убежища не в православной, а в католической стране, он предает свой народ и свою веру, тогда как, вручив себя добровольно победителю Ивану московскому, он выказал бы не слабость, а силу.
Случалось, что знатные русские люди оказывались в Литве против воли, как это было, например, еще в конце XIV века с молодым московским князем Василием Дмитриевичем. Он попал в литовский плен и, понуждаемый великим князем Витовтом, женился на его дочери – иначе не видать бы ему освобождения.
По-видимому, практика ускользать за границу, увозя с собой немалые пожитки, не была единичной. Родовитая русская аристократия, видя угрозу своей былой независимости, предпочитала ехать в чужие земли – лишь бы не покоряться московской власти. Конечно, московские князья не хотели с этим мириться, потому что усматривали в таком бегстве дерзкий и демонстративный вызов. Желая отбить охоту покидать Россию, они ввели за побег в Литву (именно туда, как правило, держало путь большинство бежавших) смертную казнь, а самым мягким наказанием за такое своеволие было заключение в темницу.
Небылицы про заграницу
боязнь заграницы, привычка ругать и осуждать все иностранное, иноземное уживались на Руси со стойким интересом к заморским государствам, тягой побольше узнать, как живется там, на чужбине.