В основе того и другого памятника лежит, по замечанию Бахрушина, «один и тот же первоисточник, то «написание», которое принесли казаки, преосвященному Кип-риану, когда он пожелал узнать от них, «како приндоша в Сибирь» \ Несомненно заслуживает внимания «Роспись Сибирским городам и острогам*», представляющая собою список городов, острогов, зимовьев и тех рек, на которых они были расположены. В этом списке было указано расстояние между названными пунктами, измеренное днями езды на лошадях и собаках или плавания по рекам на до- 27
щаниках и стругах. Имелись указания и на то, сколько и где считалось служилых людей в укрепленных местах, кто держал ямскую гоньбу и по каким дорогам. Судя по городам н острогам, упоминаемым в «Росписи», она составлена не позже 1640 г.
Со второй половины XVII в. сибирское летописание заметно увеличивается. Здесь следует указать на такое любопытное произведение, как «Летопись Сибирская краткая Кунгурская», отличающаяся чисто народным стилем и передающая некоторые эпизоды почти сказочным языком. Возникла она в казацкой среде, в которой еще жива была тогда память о покорителе Сибирского царства. Последним двадцатилетием XVII в. датируется «Описание новыя земли, сиречь Сибирского царства», соединяющее в себе известия о завоевании Сибири с сообщениями географического и этнографического характера, а также с известиями о религиозных верованиях и обычаях китайцев и о прибытии в Китай иезуитов. К 1680-м годам относится «Сказание о великой реце Амуре...»'* это — описание р. Амура и его побережий во время обладания и заселения русскими этого края и разработки его естественных богатств. Наконец, нельзя обойти молчанием работу на латинском языке русского подданного-серба Юрия Крижанича («История о Сибири») в 1661 — 76 гг., жившего в Тобольске28. Вообще о Сибири и тогда и позднее писали многие лица, принадлежавшие к различным слоям русского общества. Так, в XVIII в. тобольский ямщик И. Черепанов составил «Новую Сибирскую историю» («Черепановская летопись»), доведенную до 1759 г. Источниками ему послужили сибирские летописи и «Описание Сибирского царства» Миллера, о котором будет сказано ниже. Компиляция Черепанова дает представление о постепенном переходе от приемов старомо-
скозских книжников к научным методам недавно основанной тогда петербургской Академии наук.
К летописно-литературным источникам с течением времени присоединился н картографический материал, посвященный специально Сибири. По указу царя Алексея Михайловича был «збираи... за свидетельством всякого чина людей» и «по высмотру стольника и воеводы Петра Ивановича Годунова с товарищи» общий чертеж Сибири и «придан тиснению» в Тобольске в 1667 г. Оригинал чертежа был утерян, и чертеж стал известен по его шведской копии, а с 1914 г. по русской рукописной копни. На этой карте, резанной на дереве, указаны, главным образом, разные народы, населяющие Сибирь, и ее речная сеть; водоразделом между Европой и Азией указан Уральский хребет; север показан внизу карты, юг наверху, запад на правой стороне, восток —на левой 29. К 1672 г. относится составление «Списка с чертежа Сибирски я земли», с его второго экземпляра, утерянного подобно первому.
Эти работы не были началом русской картографии. Ее начало относится ко второй половине XVI в., когда было преступлено к составлению «Большого Чертежа», карты всего государства, время воспроизведения которой точно не установлено. Источниками при составлении этого чертежа послужили так называемые «переписные книги», где находились описания угодий, как результат народных переписей. За ветхостью оригинала «Чертеж», служивший маршрутной картой «для великого государя службы посылок», время от времени перечерчивался.
Что касается картографии Сибири, то, как замечает А. И. Андреев, «...до нас нс дошли не только многочисленные чертежи отдельных мест Сибири, но и некоторые чертежи всей Сибири, составлявшиеся в XVII в. по край-
ней мере четыре раза» \ На основании одного из таких погибших чертежей была составлена голландцем Исааком Массой карга Сибири, напечатанная еще в 1609 г. После великого пожара Москвы в 1626 г., когда погибла масса документального материала, было предписано тобольскому воеводе А. Хованскому «с товарищи», «Тобольскому городу и всех сибирских городов и острогов в Тобольску на-. чертити чертеж». Это задание было исполнено, повидимо-му, в 1629 г. Чертеж не сохранился, до нас дошла только его «Роспись». Весьма возможно, что «Карта Татарии», приложенная к известной книге Адама Олсария (1647 г.) «Путешествие голштинского посольства в Московию и Персию», составлена по этому чертежу. В 1673 г. был составлен новый чертеж • и к нему приложено чертежное описание Сибири, сохранившее свое значение в качестве справочника до конца XVII в. Повидимому, этот чертеж был составлен в Москве, так как в Сибири о нем не знали. Он более систематичен, чем годуновский, дополнен новыми документальными известиями и таким образом является дальнейшим шагом в описании зауральских земель и областей 30 31. Чертеж считался утерянным, но вполне допустимо, что обнаруженная в 1908 г. в ученом архиве Главного Штаба раскрашенная карта Сибири XVII в. (в копии XVIII в.) представляет собою именно этот чертеж.
Не позднее 1689 г. А. А. Виииус, переводчик Посольского приказа, а позднее дьяк Сибирского приказа, составил чертеж Сибири, обнаруженный в наше время А. И. Андреевым в библиотеке Эрмитажа. В отличие от вышеперечисленных чертежей, чертеж Виниуса имеет градусную сетку (подобно западноевропейским картам Сибири того времени) и вообще выполнен по правилам тогдаш-
ней картографической техники. Благодаря этому чертежу западноевропейская картография второй половины XVII в. обогатилась многими ценными сведениями о Сибири.
К самым последним годам XVII в. относятся замечав тельные историко-географические труды тобольского сына боярского С. У. Ремезова. В 1696 г. ему было поручено «всем сибирским городам и с уезды... написать чертежи на холсте... а в Тобольску велеть сделать доброму и искусному мастеру чертежи всей Сибири». Использовав для этой работы свое служебное знакомство с Западной Сибирью до Алтая и с уже существовавшими тогда чертежами Сибири, писцовыми книгами и «статейными списками» (отчеты послов), Ремезов, согласно сообщению «Черепанов-ской летописи», закончил в 1697 г. карту, отосланную «без всякого мотчаиья» (промедления) в Москву. Карта Ремезова (размер 3X4 метра) была исполнена на куске бязи, сшитом из нескольких полотнищ; начертана она без сетки, север находится внизу, лесистые места изображены деревьями, пояснительные надписи сделаны славянскими буквами. Существует предание, что по этому чертежу, ныне хранящемуся в Русском Географическом Обществе, Петр I в шутку экзаменовал плохо знающих географию.
Составлением большого чертежа не ограничились картографические работы Ремезова. После путешествия по Тобольской области и Киргизской степи Ремезов составил в 1701 г. единственный в своем роде атлас Сибири под названием «Чертежная книга... всей Сибири и городов и земель». Атлас состоял из двадцати трех карт; из них одна захватывала Великопермскую землю, входившую тогда в состав Сибири, другая указывала на распределение сибирских народов, третья представляла сборный лист; остальные 20 карт изображали отдельные города, села и волости. Карты ремезовского атласа, в котором была найдена копия годуновского чертежа всей Сибири, хранятся
в наших архивах. Этим атласом заканчивается собственно русская картография допетровского времени, так как вышедшая в свет немного спустя круглая по форме всемирная карта («Книга глаголемая козмография») является переизданием одной из круглых карт средних веков. '
Историко-географические труды Ремезова не кончились, однако, составлением атласа. Ремезову принадлежит еще летопись «Сибирская история», в которую была вклеена вышеупомянутая «Кунгурская летопись», вследствие чего некоторые исследователи ошибочно считали Ремезова автором н этого произведения. Ремеэовская «История Сибири» не является простым летописным сводом. «Это скорее ученый исторический труд, соответствующий до известной степени нашим понятиям о таковом и лишь отражающий с большей яркостью дефекты метода и приемов, свойственные научной мысли того времени» 32.