Давно уже прошли те «золотые времена», когда, по свидетельству западноевропейских авторов, жители Пермской и Печорской областей охотно платили за железный топор столько соболей, сколько русские купцы, связав вместе, могли продеть в отверстие топора, куда влагается топорище. В XVII в. первосортную пушнину приходилось добывать за Уралом, особенно в Маигазее, о которой новгородское предание рассказывало, что се обитатели «памазают рукою, просяще железа, и аще кто дает им нож ли, ли секиру, дают скорою (т. е. мехами) противу». В Мангазее не существовало никакой объединяющей власти. Кочевые ненцы («само-ядь») бродили по ее тундрам, ведя меновую торговлю с проникавшими к ним небольшими партиями русских промышленников. В 1600 г. воевода кы. Шаховской с немногочисленным отрядом отправился из Тобольска в Мангазею водным путем по Оби.
Экспедиция Шаховского — одна из наиболее крупных по тому времени — была снаряжена наспех, без знания местных природных условий*, речные суда, из которых она состояла, оказались непригодны к «морскому ходу», и, пока в Верхотурье сооружалась морская флотилия, отряд Шаховского двинулся от устьев Оби через тундру на оленях, понеся по пути поражение от ненцев. Несмотря на это остатки-отряда все-таки достигли р. Таз, на берегах которой был заложен Мангазейский (он же Тазовскнй) городок. Экспедиция следующего года под начальством воевод кн. Ма-
сальского и Пушкина, располагавших 200 служилых людей и пушками, довершила предприятие Шаховского.
Началось освоение Мангазсп, н в очень короткий срок весь кран преобразился. Царь Борис Годунов (1598—1605) велел призвать в новопостроенный городок туземцев и сказать им его «государево жалованное слово», что вот прежде приходили к ним в Мангазсю и на Енисей вымичи, пусто-зерцы и многих государевых городов торговые люди, дань с них брали «воровством» на себя, а сказывали па государя;, а теперь государь велел в их земле поставить острог и о г тех торговых людей их беречь.
В XVII в. для перехода с Оби на Енисей пользовались преимущественно следующим водным путем. Из Тобольска по Иртышу выходили на Обь и, следуя вверх по се течению, входили около Нарыма в р. Кеть, в верховьях которой находился Маковский острог (1618), а за ним Маковский волок; затем переходили на Енисей, на берегах которого расположен г. Енисейск (1619). Путь от устья Иртыша до Маковского острога брал от 9 до 11 недель. Дорога была трудная, через непроходимую тайгу, болота и озера, как видно, между прочим, из описания Спафарня, русского посла, ездившего в Китай в семидесятых годах XVII в. Маковский острог, охранявший волок, являлся «пристанищем великим государевым людям», по делам службы шедшим на Енисей. В полуверсте от острога образовалась большая слобода торговых люден, среди которых были представители наиболее крупных торговых семей того времени.
После похода воевод Масальского и Пушкина Мангазея быстро становится главным средоточием промышленного люда; через эту область шло почти все движение на Енисей и его притоки. В связи с этим уже в двадцатых годах XVII в. соболь в значительной мере был истреблен на этих реках и предприимчивые промышленники стремились перебраться водными путями дальше на восток. В 1610 г. торговый человек, двинянин Кондрашка Курочкин, бывший на промыслах в Мангазее, сделал очень важное открытие. Сго-32
•ворившнсь с другими двннянами, своими товарищами, он устроил экспедицию на кечах к устью Енисея. Это было очень нелегкое плавание на утлых суденышках, на которых моряки других стран едва отважились бы итти по морю, с которого никогда лед не сходит. Плавание, особенно на море, часто проходило не без тяжелых аварий, когда приходилось груз «выметать вон». В случае кораблекрушения мореходы, едва сами спасшись на обломках судна, спешили подобрать свои товары и съестные припасы, выброшенные морем на берег, если только их не успевали растаскать кочевые туземцы. Оправившись от кораблекрушения, русские мореходы или шли дальше по суше нартами (сани) или же, сколотив из обломков лодку, с «великою нужею» бесстрашно продолжали опасное плавание.
• Небольшая флотилия Курочкина, задержанная льдами, простояла в устьях Енисея пять недель. Когда полуденный ветер отнес льды, двинулись дальше, и вскоре выяснилось, что Енисей впадает в залив того же «моря-океана», которым западные мореходы ходят из своих земель к Архангельску. Известие об этом открытии достигло Тобольска только в 1616 г. и произвело сильное смятение среди местной администрации. Возникло опасение, что западноевропейские мореходы станут приходить в Мангазею «не зай-муя Архангельского города» и что их «воинские люди» могут учинить «поруху» сибирским городам. Вместе с тем опасались, что «государеве казне в пошлинах истер я (убыток) будет», потому что наши промышленники станут танком «торговать с немцы и с русскими людьми»; наконец, учитывалось и то обстоятельство, что благодаря морскому пути промышленники имеют возможность избегать многочисленных внутренних таможен 1. Все это вместе взятое привело к тому, что в том же 1616 г. последовал указ, запрещавший под страхом «великой опалы» ходить впредь в Сибиоь
1 Гласные таможни (таможенные дзоры. избы», заставы): Ижс.ч-ская, Обаорскал, Собохая, Киртассхая, Всрхотурская. в Жнгапсхс. «а Молодсх, на Ленском волоку, в Лямииской волости и др. 5
«большим морем». Указ вызвал энергичный протест промышленных людей тех городов, «которые ходят для торгов своих и промыслов в Мангазею». В своем челобитье промышленники просили разрешить им попрежнему пользоваться морским путем, «чтоб нм вперед без промыслов не быть, а... (государевой) соболиной казне в их бесторжишке и беспромыслу... убытку не было». В 1618 г. указ отменили, переложив окончательное разрешение вопроса на местную администрацию, на основании мнения которой в 1620 г. последовал «заказ крепкий», т. е. полное запрещение ходить промышленникам «старою дорогою, большим морем». Относительно нарушителей указа было объявлено, что «тем людем за их воровство и измену быть кажненными злыми смертьми, и домы их велим разорити до основания»6.
Этот указ проводился в жизнь неукоснительно и, таким образом, великий морской путь надолго был закрыт для_ предприимчивости наших мореходов; в XVII в. Мангазея явилась конечным пунктом плаваний, русских людей океаном от берегов Поморья на восток. Из опасения прихода западных мореходов на волоке между реками Мутной и Зеленой был поставлен острожек; сюда из Березоваг ежегодно7 8 посылали служилых людей, остававшихся в острожке в течение всего навигационного периода.
Итак, для дальнейшего проникновения на восток теперь оставались только речные пу8и. А между тем в результате хищнического истребления пушного зверя добыча его в Мангазее заметно падала с каждым годом. В связи с этим следующим моментом продвижения русских по Сибири явился переход с Енисея на Лену. Вообще этапы русского продвижения в Северной Азии определялись, по замечанию Бахрушина, «моментами перехода из бассейна одной реки в бассейн другой, с Оби на Енисей, с Енисея на Лену, далее на Амур» 2. В 1619 г. был поставлен Енисейский острогу
и его служилые люди в том же году сообщили в Тобольск, со слов местного населения, о безымянной реке, до которой «от Тунгусского острогу, который-де поставили Петр и Черкас, ехать до волоку две недели, да тсм-де волоком иттн> два дня» \
Начинаются экспедиции с Енисея на Верхнюю Тунгу'* ску (Ангара) и дальше волоком на верховья Куты, притока Лены, а из Мангазеи с Нижней Тунгуски на р. Вилюй, благодаря чему русские люди уже в1620-х годах проведали два пути на великую реку Лену. С 1630 г. обследование этих путей принимает планомерный характер. В 1632 г. манга-зейский воевода А Ф. Палицын, человек образованный и начитанный, приложил к своему обстоятельному докладу о путях с Енисея на Лену чертеж этих дорог. Южный путь шел от Енисейского острога вверх по Енисею до устья Верхней Тунгуски; плавание по ней было сопряжено с большими трудностями вследствие быстрого течения и многочисленных пррогов; из-за них часто приходилось выгружать и обносить на плечах весь груз, а суда «взводить» канатами, пользуясь «воротами», т. е.. местами, где не было камней. Из Верхней Тунгуски входили в Илим, тоже порожистый и быстрый, а дальше—от устья Идирмы или Туры—Ленским волоком на верховья р. Муки. Эта река впадает в Купу, приток Куты, с которой плыли на Лену. Путь от Енисейска до устья Куты требовал почти 9 недель. Необходимо было обеспечить безопасность пути с Илима на Лену, ввиду чего на Ленском волоке в 1630 г. был поставлен острожек, впоследствии Илимский острог, около которого, как и на Маковском волоке, образовалось большое промышленное становище — база дальнейших экспедиций на восток.