Вот они (воры) глянули друг на друга и говорят: "Угадала. Вот уж два дела угадала".
Подал лакей утку, она сидит кушает, а под дверью лакей стоит, слушает. Ей там и есть-то не хочется. Она сидит ест и сама себя бранит полегонечку.
Велось это время до кочетов. Первые кочета закричали, а лакей все стоял и слушал. Она, как крикнул кочет, и говорит: "Один есть". Тот быстро от двери побежал, аж задрожал. Прибегает к повару, говорит: "Угадала, что я слушал стоял".
Тот повар под дверь себе слушать побежал. А старуха бесперестанно гонит, все себя бронит. Ну, только они от нее отзыва ждут, а что бурчит — не разберут.
Другой кочет закричал, громко она шумнула: "Дождалась и другого!" Пуще повар испугался и побежал. Прибегает: "Угадала!"
Собирается идти слушать кучер под дверь. Стоял, слушал до тех пор кучер, всего себя измучил. И вот кочета закричали: "Вот и третий был!"
Кучер побежал от дверей, как все равно по воде поплыл. Прибегает к лакею и к повару, много у них между собой явилось разговора. "Ну что ж, пойдем ее просить. А ну-ка она нас докажет, тогда все наше дело замажет".
Так решилися просить. Отворили дверь и бросилися к ней в ноги кланяться. "Стойте, не кланяйтеся, я вашей беде все помогу. Я это все раньше знала, принесите мне покушать сала".
Сейчас повар кучера за бородку, подмазали сковородку, все это справили, ветчинки нажарили, старушку угостили. Собираются ее угостить и надеются, что она их спасит.
Она у них насмелилась об этом деле спросить: "Кто был в этом деле, куда деньги дели?" — "Они, — говорят, — у нас в конюшне в навозе".
Сидят ждут отрады на морозе.
Вот царь встал и старушке сказал: "Ну, старушка, как гадала, про мою пропажу узнала?" — "И-и, батюшка, я давно знала. Когда вы спите и бредите, вы сонный вскочили и с собой шкатулку захватили. Когда вы лошадей-то глядели и шкатулку обронили". — "Да, да, правда, на меня, бабушка, лунатик находит". — "А кучер-то рано встал, и конюшню подметал и шкатулку твою не видал. И вот она теперь лежит в навозе".
Схватил царь вилы, раскопал — она там.
Эту старушку деньгами наградил, и воз хлеба насыпал, и домой проводил.
Старушка видит — нехорошее дело. Взяла свой домишко гасишком облила и подожгла. Дом-то сгорел. Кто приходит к ней погадать, она сумела так отказать: "Теперь погорели мои книги, не по чем мне гадать".
Сумела всем отказать. А сама хорошо зажила, чаек попивает, булочки поедает. Как она мне такая подруга была, я у нее в гостях была, медом угощалась, из стакана-то пила, по губам текло, а в рот не попало.
Попугай
Вот был поп в селенье. Алхирей проверял церкви. Приехал в церкву, ну — не мужик, а хорошо обедню отслужил. Ну, поп был не скуп, позвал алхирея в гости. Сели они, пообедали, и запел поп "Херуимскую". А у него был добрый попугай, с ним рядом "Херуим" подпевал. Ах, полюбился алхирею попугай: "Ах, ты, батюшка, мне его отдай!" — "Ну, так что ж, я не буду продавать ни за грош, а время наберу и так тебе привезу, подарю".
Собирается поп ехать говеть: "Куда ж мне попугая с собой взять-деть?" Сделал клеточку, посадил его на веточку, нес его не трёс, ну, с собой попугая повез.
Довез его до парома и держит на руках его, как дома. Паромщики ребята молодые. Был дядюшка Ярем, погнал на тот бок паром. Был Ярем не дурак, изругался: "Твою так! Тяни так тяни, твою туды".
Приехал поп к алхирею, принес попугая. Ох, он этому попугаю рад. Пошли, отслужили обедню, пришли пообедали, и ходит алхирей по своему дому, запел "Херуимскую". А попугай не выносит из уст, натвердил это слово, и на алхирея говорит: "Тяни, тяни, твоя так!" Тот алхирей рассердился, выгнал попа в шею со всем своим попугаем. И не стал никогда к нему ездить в гости.
При этом деле я была, такие спотехи слыхала.
Лгун
Вот был лгун. И все-то он ходит лжет. Вот однажды мужики молотят рожь, а туча находит. Вот этому лгуну хочется, чтобы они помочили всю рожь. Бежит он шибко, один из них и спрашивает: "Лгун!" — "А?" — "Куда бежишь? Аль лгать?" — Он говорит: "Некогда лгать, бежит рыба на гать, а я бегу ее собирать".
Побросали они цепы да за ним. До реки добежали, а тут полил дождь, помочил всю их рожь. Прибежали они оттуда и ругаются: "Вот окаянный измыслился нас обмануть!"
Трусливый Ваня
Трусливый Ваня лежал на печке. А там были пироги (сейчас пойдет ему событие). Они все пыхтят и пыхтят, пшыкают, всходят. Ваня прислушался: "Ах, домовой меня стращает".
А там, когда баба выметала избу, и постановила кочережку. "Ах, — Ваня думает, — враг меня пугает". Кинулся Ваня бежать, наступил на кочережку, ударила она его по лбу. Ай, упал Ваня на пол и закричал: "Караул, меня домовой убил!"