— Ну, пес! Ешь сколько угодно. А как приберешь все, приходи ко мне.
Живет себе собака, ни о чем не тужит; а как съела все да проголодалась опять, побежала к медведю.
— Ну что, брат, съел?
— Съел, теперь опять пришлось голодать.
— Зачем голодать! Знаешь ли, где ваши бабы жнут?
— Знаю.
— Ну пойдем: я подкрадусь к твоей хозяйке и ухвачу из зыбки ее ребенка, а ты догоняй меня да отнимай его. Как отнимешь, и отнеси назад; она за то станет тебя по-старому кормить хлебом.
Вот ладно. Прибежал медведь, подкрался и унес ребенка из зыбки. Ребенок закричал, бабы бросились за медведем, догоняли-догоняли и не могли нагнать, так и воротились; мать плачет, бабы тужат. Откуда ни взялась собака, догнала медведя, отняла ребенка и несет его.
— Смотрите, говорят бабы: — старый-то пес отнял ребенка!
Побежали навстречу. Мать так уж рада-рада:
— Теперь, — говорит, — я эту собаку ни за что не покину!
Привела ее домой, налила молочка, покрошила хлебца и дала ей:
— На, покушай!
А мужику говорит:
— Нет, муженек, нашу собаку надо беречь да кормить: она моего ребенка у медведя отняла, а ты сказал, что у нее силы нет!
Поправилась собака, отъелась.
— Спасибо, — говорит, — медведю! Не дал помереть с голоду.
И стала медведю первый друг.
Раз у мужика была вечеринка. На ту пору медведь пришел к собаке в гости:
— Здорово, пес! Ну, как поживаешь — хлеб поедаешь?
— Не житье, а масленица! — отвечает собака. — Чем же тебя потчевать? Пойдем в избу; хозяева загуляли и не увидят, как ты пройдешь; а ты пройди в избу да поскорей под печку. Вот я что добуду, тем и стану тебя потчевать.
Ладно, забрались в избу. Собака видит, что гости и хозяева порядком перепились, и ну угощать приятеля. Медведь выпил стакан-другой и поразобрало его. Гости затянули песню, и медведю захотелось; стал свою заводить, а собака уговаривает:
— Не пой, не то беда будет!
Куда! Медведь не утихает, а все громче заводит свою песню. Гости услыхали, вой, похватали колья и давай бить медведя; он вырвался — да бежать, еле-еле жив уплелся.
Была у мужика еще кошка; перестала ловить мышей, и ну проказить: там посудину разобьет, там молоко прольет. Мужик прогнал кошку из дому, а собака видит, что она бедствует без еды, и начала потихоньку носить к ней хлеба да мяса. Узнала про это хозяйка, принялась собаку бить, била-била, а сама приговаривала:
— Не таскай кошке говядины, не носи кошке хлеба!
Вот дня через три вышла собака со двора и видит, что кошка совсем с голоду издыхает.
— Что с тобой?
— С голоду помираю; поту да и сыта была, покуда ты кормила.
— Пойдем со мной.
Вот и пошли. Приходит собака к табуну и начала копать землю лапами, а сама спрашивает:
— Кошка, а кошка! Что глаза мои — красны?
— Ничего не красны.
— Говори, что красны!
Кошка говорит:
— Красны.
— Кошка, а кошка! Что шерсть — ощетинилась?
— Нет, не ощетинилась.
— Говори, что ощетинилась!
— Ну, ощетинилась.
— Кошка, а кошка! Что хвост — поднялся?
— Ничего не поднялся.
— Говори, что поднялся!
— Ну, поднялся.
Собака как бросится на лошадь, а лошадь как ударит ее задом — у собаки и дух вон!
ЛИСИЧКА-СЕСТРИЧКА И ВОЛК
Жили себе дед да баба. Дед говорит бабе:
— Ты, баба, пеки пироги, а я запрягу сани да поеду за рыбкой.
Наловил рыбы и везет домой целый воз. Вот едет он и видит: лисичка свернулась калачиком и лежит на дороге. Дед слез с воза, подошел к лисичке, а она не ворохнется, лежит себе, как мертвая.
— Вот будет подарок жене! — сказал дед, взял лисичку и положил на воз, а сам пошел впереди.
А лисичка улучила время и стала выбрасывать полегоньку из воза все по рыбке да по рыбке, все по рыбке да по рыбке. Повыбросила всю рыбу и сама ушла.
— Ну, старуха, — говорит дед, — какой воротник привез я тебе на шубу!
— Где?
— Там на возу — и рыба и воротник.
Подошла баба к возу: ни воротника, ни рыбы — и начала ругать мужа:
— Ах ты, такой-сякой! Ты еще вздумал обманывать!
Тут дед смекнул, что лисичка-то была не мертвая. Погоревал, погоревал, да делать нечего.
А лисичка собрала всю разбросанную рыбу в кучку, уселась на дороге и кушает себе. Приходит к ней серый волк:
— Здравствуй, сестрица!
— Здравствуй, братец!
— Дай мне рыбки!
— Налови сам, да и кушай.
— Я не умею.
— Эка, ведь я же наловила! Ты, братец, ступай на реку, опусти хвост в прорубь, сиди да приговаривай: «Ловись, рыбка, и мала, и велика! Ловись, рыбка, и мала, и велика!» Рыбка к тебе сама на хвост нацепится. Да смотри сиди подольше, а то не наловишь.