— Теперь будет чем пообедать!
Вышел на дорогу и скоро пришел в город. Разыскал постоялый двор[49], подал трех гусей хозяину:
— Вот тебе три гуся. Одного для меня зажарь, другого возьми себе за хлопоты, а за третьего винца мне к обеду поставь.
Покуда солдат раздевался да располагался на отдых, и обед поспел.
Подали ему жареного гуся, поставили винца, и сидит солдат, угощается: выпьет винца да гусем закусит. Худо ли?
Не торопится солдат, у хозяина спрашивает:
— Чьи там через улицу новые хоромы видать?
Отвечает хозяин:
— Самый что ни есть богатый купец выстроил себе те палаты, да вот все никак не может туда перебраться жить.
— А чего так? — солдат спрашивает.
— Завелась, видишь ты, там нечистая сила. Черти по ночам гнездятся: шумят, галдят, пляшут да визжат каждую ночь. Покоя нет. Люди близко боятся подходить, как стемнеет.
Солдат у хозяина выспросил, как ему того купца разыскать:
— Охота мне с ним повидаться да перемолвиться. Не помогу ли я ему чем?
После обеда лег солдат на часок отдохнуть, а как стало вечереть, пошел в город. Нашел купца. Тот спрашивает:
— Что скажешь, служивый?
— Я человек дорожный. Позволь мне в твоем новом доме переночевать, все равно он никем не занят.
— Что ты, что ты! — говорит купец. — Какая тебе нужда на верную погибель идти? Переночуй у кого-нибудь, мало ли в городе домов. А в моем новом доме, с тех пор как построили его, поселились черти, и никак их не выжить.
— Может, мне удастся прогнать чертей. Авось старого солдата послушается нечистая сила!
— Находились и до тебя смельчаки, да все бе́з толку. Ничего поделать нельзя. Вот и прошлым летом взялся эдак же один прохожий человек избавить дом от чертей, отважился ночь переночевать, а наутро только косточки от него нашли. Погубила его нечистая сила!
— Русский солдат в воде не тонет и в огне не горит. Служил я двадцать пять лет, и в походах и в сражениях бывал, да жив остался, а уж от чертей-то как-нибудь оборонюсь, не поддамся.
Купец говорит:
— Ну, дело твое. Коли не боишься, ступай. А если избавишь дом от нечистой силы, за наградой не постою. Я в это дело десять тысяч капиталу ухлопал, как в воду кинул.
— Дай мне, — говорит солдат, — свечей, каленых орехов да одну печёную репу покрупнее.
— Пойдем в лавку, бери чего надобно.
Зашел солдат в лавку, взял десяток свечей, три фунта каленых орехов, а потом заглянул на купеческую кухню, прихватил самую большую печеную репу и отправился в новые хоромы.
Расположился в большой горнице. Шинель да мешок свой на гвоздь повесил. Свечи зажег, набил трубку. Покуривает, орехи пощелкивает — ведет время.
В самую полночь — откуда что взялось! — шум, гам поднялся, двери захлопали, половицы скрипят. Пошла пляска, визги со всех сторон — хоть уши затыкай! Все ходуном заходило.
А солдат сидит как ни в чем не бывало: орехи пощелкивает, трубочку покуривает. Вдруг дверь приотворилась, просунул чертенок голову. Солдата увидал и закричал:
— Тут человек сидит! Собирайтесь, пожи́ва есть!
Пошел топот, и все черти сбежались в ту горницу, где солдат сидел. Столпились у дверей, стоят поглядывают, друг дружку в бока подталкивают да повизгивают:
— Давайте разорвем, съедим его!
— Погоди хвалиться-то! — кричит солдат. — Не эдаких вида́л на своем веку, да и бивать приходилось вашего брата немало. Пода́витесь!
Тут протолкался вперед старший черт и говорит:
— Давай силой мериться!
— Ладно, померяемся, — отвечает солдат. — Может кто из вас так сдавить камень рукой, чтобы сок побежал?
Старший черт велел принести с улицы булыжник. Один чертенок побежал, принес небольшой камень. Подают солдату:
— На, пробуй!
— Сперва пусть кто-нибудь из вас попробует, а за мной дело не станет.
Старший черт схватил камень и так крепко сжал, что только горсть песку осталась:
— Гляди!
Солдат печеную репу из мешка достал:
— Видишь, мой камень больше твоего!
Сдавил репу рукой — сок побежал.
— Видали?
Удивились черти, молчат. Потом спрашивают:
— А чего ты все грызешь?
Солдат отвечает:
— Орехи. Только вам никому не разгрызть моих орехов! — И подал старшему пулю: — Отведай солдатских орехов.
Тот кинул пулю в рот. Кусал, кусал, всю сплющил, но раскусить никак не может. А солдат знай пощелкивает, кидает в рот один орех за другим.