На другой день приходит лиса, а журавль приготовил окрошку, налил в кувшин с малым горлышком, поставил на стол и говорит: «Кушай, кумушка! Право, больше нечем потчевать».
Лиса начала вертеться вокруг кувшина — и так зайдет, и эдак, и лизнет его, и понюхает — все ничего не получается: не лезет голова в кувшин! А журавль меж тем клюет себе да клюет, пока все не съел. И говорит: «Ну, не обессудь, кума! Больше угощать нечем!»
Взяла лису досада; думала, что наестся на целую неделю, а домой пошла несолоно хлебавши.
Как аукнулось, так и откликнулось! С тех пор и дружба у лисы с журавлем — врозь.
9. Лиса-исповедница
Шла лисица ко крестьянскому двору: хотела вытащить из курятника курёнка. Петух услыхал, ногами затопал, закричал. Мужики услыхали, ружье схватили, лисицу стрелять побежали. С того страху лисица побежала, три дня под одним кустом лежала!
Пришла ясная погода. Полетел петух в лес. С древа на древо летает, с ветки на ветку перелетывает. Услыхала лиса петуха в лесу, подходит к нему близко, кланяется низко: «Здравствуй, чадо мое петушье! Тридцать лет мясного не вкушаю; тебя видеть хочу и исповедать![6] Имел, — говорит, — ты жен по двадцати, имел и по тридцати, а должен иметь одну жену законную».
Услыхал петух о своих тяжких великих грехах, хотел сесть на траву, а сел на лисью главу. Схватила лисица петуха, запустила в него когти, крылья на сторону заворотила. Петух и закричал необычным гласом: «О мати моя, лисица! Таково ли мое покаяние[7]!» — «О вор-петух! Ты надо мной насмеялся! Когда я шла по крестьянскому двору, хотела вытащить из курятника куренка, тебя кто просил кричать?» — «О мати моя, лисица, один раб двум рабам не служит! Я хозяину служу, — говорит. — Послушай, мати моя лисица, я тебя к месту приставлю!» — «К какому, вор-петух?» — «Жил я у митрополита[8], служил на правом клиросе[9], запевал первую строку. Там просвиры[10] мягкие и кануны[11] сладкие!..»
Лисица прислушалась, петуха в когтях приослабила, а он махнул крыльями и на ветку взлетел. «Поздравляем, — говорит, — мати моя, лисица, в новом чину! А ешь белый снег, как ветчину!»
10. Лиса и кувшин
К одному мужику повадилась лиса ходить кур красть. Мужик и повесил кувшин. Ветер в кувшин дует, а он гудит: «Бу-бу-у, бу-бу-у!» Приходит лиса и слушает, что такое гудит; увидела кувшин, схватила его и надела себе на шею: «Погоди, кувшинище-дурачище, я тебя, — говорит, — утоплю!»
И понесла кувшин в прорубь, стала его топить. А кувшин захлебнулся водою: бурк-бурк-бурк-бурк и тянет лису с собою на дно. Лиса просит: «Кувшин, кувшин, не топи меня, я не буду, это я тебя только так постращала!»
А кувшинище-дурачище не слушается, все тянет на дно.
И утопил лису.
11. Лиса и Котофей Иваныч
Жили-были старик со старухой. Жили они бедно. Скотинки никакой у них не было — только один кот. Жил он у стариков долго, остарел так, что перестал мышей ловить. Старуха стала обижаться на кота, говорит: «Раз не ловит он мышей, так не нужен нам!» И заставила старика положить кота в мешок, унести в лес подальше и там вытряхнуть.
И вот старик пошел в лес, кота выбросил, сам пошел обратно домой, а кот остался в лесу. Проголодался кот, видит — дело плохо, надо добывать себе пищу. Стал искать добычи, чтобы пообедать. И тут увидел большой пень. Почуял он, что под пеньком много мышей, у норки притаился, стал перехватывать мышей. Их так много там оказалось, что он хорошо покушал, в запас на ужин припас и пошел дальше.
Шел, шел — навстречу бежит лиса. В первый раз пришлось ей видеть кота. Она удивилась: «Фу-фу! Что это такое? Никогда не видела таких зверей. Кто вы такие будете?» А кот отвечает: «Я прислан сюда начальником. Сам из сибирских лесов. И зовут меня Котофей Иваныч». — «Ах, — говорит лиса, — Котофей Иваныч? А я и не слыхивала, что у нас в лесу такой начальник! Пойдем ко мне покушать».
И повела его в свой дом.
Оказалось у лисы курятинки много и мяска всякого. Угостила она Котофей Иваныча на славу. Угостила, а потом говорит: «Что же ты, Котофей Иваныч, один? Некуда вам идти, что ли? Давайте жить вместе, оставайтесь у меня».
И вот они стали жить вдвоем, кот и лиса. Лиса то и дело мясцо тащит и кормит Котофей Иваныча. То утку, то гуся, то курицу где-нибудь достанет. Настало для Котофей Иваныча сладкое житье.