А Иван лесную избёнку починил, небольшую делянку леса вырубил, пенья, коренья выкорчевал и хлеб посеял. Живут с молодой женой, от своих рук кормятся, в город не показываются.
Много ли, мало ли времени прошло — нежданно-негаданно беда стряслась: постигла царство великая невзгода. Прискакал гонец, печальную весть принёс:
— Царь-государь, иноземный король границу перешёл, и войска у него видимо-невидимо! Три города с пригородками и много сёл с присёлками пожёг, попалил, головнёй покатил; всю нашу заставу побил-повоевал.
Царь сидит на лежанке и, как услышал те слова, так и обмер. Ёрзает на кирпичах, а с места сойти не может. Потом очнулся:
— Подайте корону и скличьте зятьёв да ближних бояр!
Пришли зятья с боярами, поклонились. Царь корону поправил, приосанился:
— Король Гвидон с несметными войсками на нас идёт. Собирайте рать-силу, ступайте навстречу неприятелю.
Зять-царевич да зять-королевич похваляются:
— Не тревожь себя, царь-государь, мы тебя не покинем! Гвидоново войско разобьём и самого Гвидона в колодках к тебе приведём.
Собрали полки, в поход пошли.
Царь велел шестерик самолучших коней в карету запрячь и поехал вслед за войском:
— Хоть издали погляжу, каковы в ратном деле мои наследники.
Долго ли, коротко ли ехал — выехала карета на пригорок, и видно стало в подзорную трубу: неприятельские войска вдали стоят. Замерло сердце у царя: глазом не окинуть Гвидонову рать, соколу в три дня не облететь.
Куда ни погляди — везде Гвидоновы полчища, черным-черно в степи.
Глядит царь в подзорную трубу и видит: ездит неприятельский богатырь, похваляется, кличет себе поединщика, над царёвыми войсками насмехается.
Никто ему ответу не подаёт. Царевич с королевичем за бояр хоронятся, а бояре прочь да подальше пятятся. За кусты да в лес попрятались, одних ратников на поле оставили.
В ту пору дошла до Ивана весть: войска в поход ушли. Выбежал он в чистое поле, в широкое раздолье, свистнул посвистом молодецким, гаркнул голосом богатырским:
— Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!
На тот крик бежит конь со всеми доспехами богатырскими. У коня изо рта огонь-пламя пышет, из ушей дым столбом валит, из ноздрей искры сыплются; хвост на три сажени расстилается, грива до копыт легла. Иван коня седлал. Накладывал сперва потники, на потники клал войлоки, на войлоки — седельце казацкое, шелковые подпруги крепко-накрепко затягивал, золотые пряжки застёгивал. Всё не ради красы-басы, а ради крепости: как ведь шёлк-то не рвётся, булат не гнётся, а красное золото не ржавеет.
На себя надел доспехи богатырские, вскочил в седло и ударил коня по крутым бёдрам. Его добрый конь пошёл скакать. Из-под копыт комья земли с печь летят, в ископыти подземные ключи кипят.
Будто сокол, налетел Иван на Гвидоново войско и увидал в чистом поле могучего богатыря иноземного. Закричал громким голосом, как в трубу заиграл. От того крику молодецкого деревья в лесу зашаталися, вершинами к земли приклонялися.
Засмеялся чужой богатырь:
— Нечего сказать, нашли поединщика! На ладонь кладу, а другой прихлопну — и останется от тебя только грязь да вода!
Ничего Иван в ответ не сказал. Выхватил свою стопудовую палицу и поскакал навстречу бахвальшику.
Съехались они, будто две горы скатилися. Ударились палицами, и вышиб Иван супротивника из седла. Упал тот на сырую землю, да столько и жив бывал.
Как увидали Гвидоновы войска, что не стало главного богатыря, кинулись бежать прочь.
А царевич с королевичем да с боярами из-за кустов выскочили, саблями замахали, повели ратников своих в погоню. Иван коня поворотил, птицей соколом навстречу летит. Никто его не узнал. Только когда мимо царя проскакал, заметил царь: руки по локоть у молодца золотые, а ноги по колен серебряные.
Крикнул царь;
— Чей ты, добрый молодец, будешь, из каких родов, из каких городов? Как тебя звать-величать и кто тебя на подмогу нам послал?
Ничего Иван царю не ответил, скрылся из глаз. Уехал в чистое поле, расседлал, разнуздал коня, отпустил на волю. Снял с себя доспехи богатырские. Всё прибрал, а сам завернулся в воловью шкуру и пошёл домой. Залез на печь, спать повалился.
Прошло времени день ли, два ли, воротились царевич да королевич с войсками. Во дворце пошли пиры да веселье — победу празднуют.
Посылает Иван жену:
— Поди, Наталья-царевна, попроси у отца с матерью чару зелена вина да свиной окорок на закуску.