Иван коня отпустил, а сам думает: «Ну куда мне идти? Как людям на глаза показаться? Ведь вся одежа на мне обгорела».
Думал-подумал и увидал — недалеко стадо волов пасётся. Схватил одного за рога, приподнял и так ударил обземь, что в руках одна шкура осталась бычью тушу, будто горох из мешка, вытряхнул.
«Надо как-нибудь наготу прикрыть!»
Завернулся с ног до головы в воловью шкуру, взял золотые скороспелые яблоки и пошёл куда глаза глядят.
Долго ли, коротко ли шёл, пришёл к городским воротам.
У ворот народ собрался. Слушают царского гонца:
— Ищет царь таких садовников, чтобы в первый день сад насадили, на другой день вырастили и чтобы на третий день в том саду яблоки созрели. Слух пал: где-то есть такие скороспелые яблони. Кто есть охотник царя потешить?
Никто царскому гонцу ответа не даёт. Все молчат. Иван думает: «Дай попытаю счастья!»
Подошёл к гонцу:
— Когда за дело приниматься?
Все глядят — дивятся: откуда такой взялся? Стоит, словно чудище какое, в воловью шкуру завернулся, и хвост по земле волочится.
Царский гонец насмехается:
— Приходи завтра в полдень на царский двор, наймём тебя да пугалом в саду поставим — ни одна птица не пролетит, ни один зверь близко не пробежит.
— Погоди, чего раньше времени насмехаешься? Как бы после каяться не пришлось! — сказал Иван и отошёл прочь.
На другой день пришёл Иван на царский двор, а там уже много садовников собралось. Вышел царь на крыльцо и спрашивает:
— Кто из вас берётся меня утешить, наше царство прославить? Кто вырастит в три дня золотые яблоки, тому дам всё, чего он только захочет, ничего не пожалею.
Вышел один старик садовник, царю поклонился:
— Я без малого сорок годов сады ращу, а и слыхом не слыхивал этакого чуда: в три дня сад насадить, яблони вырастить и спелые яблоки собрать. Коли дашь поры-времени три года, я за дело примусь.
Другой просит сроку два года. Третий — год. Иные берутся и в полгода всё дело справить. Тут вышел вперёд Иван:
— Я в три дня сад посажу, яблони выращу и спелые золотые яблоки соберу.
И опять все на него глядят — дивятся.
И царь глядит, глаз с Ивана не сводит, сам думает: «Откуда этакой взялся?»
Потом говорит:
— Ну, смотри, берёшься за гуж — не говори, что не дюж. Принесёшь через три дня спелые яблоки из нового сада — проси чего хочешь, а обманешь — пеняй на себя: велю голову отрубить. — И своему ближнему боярину приказал: — Отведи садовнику землю под новый сад и дай ему всё, чего понадобится.
— Мне ничего не надо, — Иван говорит. — Укажите только, где сад садить.
На другой день вечером вышел Иван в чистое поле, в широкое раздолье, свистнул посвистом молодецким, гаркнул голосом богатырским:
— Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!
Конь бежит — земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет, грива по ветру развевается. Прибежал, стал как вкопанный:
— Чего, Иванушка, надо?
— Взялся я сад насадить и в три дня яблоки собрать.
— Ну, то дело нехитрое. Бери яблоки, садись на меня да спускай в ископыть по яблоку.
Ходит конь, по целой печи комья земли копытами выворачивает, а Иван в те ямы яблоки спускает.
Все яблоки посадили. Иван коня отпустил и в каждый ступок по капле живой воды прыснул. Потом прошёл по рядам — землю распушил, разрыхлил. И скоро стали пробиваться ростки. Зазеленел сад. К утру, к свету, выросли деревца в полчеловека, а к вечеру другого дня стали яблони совсем большие и зацвели. По всему царству пошёл яблоневый дух, такой сладкий — всем людям на радость!
Иван два дня и две ночи глаз не смыкал, рук не покладал, сад стерёг да поливал. В труде да заботе притомился, сел под дерево, задремал, потом на траву привалился и заснул.
А у царя было три дочери.
Зовёт младшая царевна:
— Пойдёмте, сестрицы, поглядим на новый сад. Сегодня там яблони зацвели.
Старшая да средняя перечить не стали.
Пришли в сад, а сад весь в цвету, будто кипень белый.
— Глядите, глядите, яблони цветут!
— Кто это сад насадил да столь скоро вырастил? — Хоть бы разок взглянуть на этого человека!
Искали, искали садовника — не нашли. Потом увидели: кто-то лежит под деревом, человек — не человек, зверь — не зверь.
Старшая сестра подошла поближе. Воротилась и говорит:
— Лежит какое-то страшилище, пойдёмте прочь!
А средняя сестра взглянула и говорит:
— Ой, сестрицы, и глядеть-то противно на эдакого урода! Уж не это ли чудовище сад насадило да вырастило?