Расцеловал свою мамашу, та не ругает — нет уж сил.
Всё рассказал Добрыня людям, как Змея победить сумел
И тётю он привёл обратно. Весёлый пир там загудел.
***
Сказ о Добрыне и Маринке
В Киеве, во граде, где Владимир правил,
Жил давно Добрыня, столовался там.
Надоело парню всё сидеть в ограде,
Надоело молодцу слушать вечный гам.
Взял Добрыня стрелы, вышел на охоту,
Пострелять воробушков, да и голубей.
Он пошёл по улицам, зашёл в переулок,
А там ладный терем, повернул б скорей.
У окошка терема миловались голуби,
Завидно Добрынюшке, он и стал стрелять,
Не попал Добрынюшка, угодил в окошко,
Стёкла разлетелись, зеркало — где взять?
А жила в том тереме дева еретичная
Имени — Маринка, та давай орать:
«Этого невежу проучу я быстро!»
Набрала следочков, стала колдовать.
Разожгла дровишек в печи неохватной
И приворожила к себе молодца.
Уж не спит Добрыня, ждёт он до рассвета,
Прибежал к Маринке, не послав гонца.
Мог узнать бы, что там была вечеринка,
Змей Горыныч тоже ползал средь гостей.
Молодец наш — в терем, где его ругают,
Поборол он Змея, хоть тот без костей.
Но зовёт Маринка Змея опять в терем,
Мол, Добрыню клячей сделает она,
Будет водовозом. Обернула туром
И пастись пустила в дальние поля.
И прошло полгода, как исчез Добрыня.
Раз на пир собрались в княжеском дому.
Были там и матерь, крёстная Добрыни,
Там была Маринка, страстная к вину.
Напилась Маринка, стала похваляться,
Мол, как тур гуляет ваш родной сынок.
Есть таких с десяток — всех оборотила,
Пусть пока пасутся, им не вышел срок.
Мать Добрыни в слёзы, крёстная — в запале
Говорит Маринке: «Если не вернёшь,
Превращу я в суку, кобели чтоб знали,
За кем надо бегать. Я могу то тож».
Птицей обернулась девка та Маринка,
Полетела в поле, где Добрыня был.
Говорит, мол, если, возьмёшь меня замуж,
Оберну обратно, уж пропал мой пыл.
Мо'лодец согласен, честно он сказал ей:
«Стану тебе мужем — поучу тебя».
Та в слова не верит, поженились там же.
Свадьбы ведь бывают, когда — не любя.
Но Добрыня помнит, что та зло чинила,
В терем ему надо, саблю чтоб добыть,
И давай дубасить — жуть, что с нею было,
Мы не будем это вам здесь говорить.
***
Сказ как Добрыня чудь покорил
В стольном граде Киеве было пирование,
Князь Владимир-солнце гостей пригласил.
Долго проходило это столование,
А затем Владимир к речи приступил.
Мол, князья, бояре, верные мне слуги,
Кто поедет нынче в дальние края?
Мне нужна дорога, что идёт до тестя,
Но чудь белоглазая там шалит не зря.
Долго нет ответа, каждый тупит взоры,
Встал тогда Добрыня — добрый молодец:
«Дяденька Владимир, я готов поехать,
Волю я исполню, ты мне как отец».
В дом пошёл Добрыня к матушке любезной,
Та, конечно, в слёзы — вылез средь гостей,
Только поженился, а уже походы,
Не жалеешь, мол, ты Настеньки своей.
Он к жене приходит, душеньке Настасье,
Говорит слова ей: «Служба у меня.
Жди ты шесть годочков или все двенадцать,
Лишь потом вновь замуж, так прошу тебя.
Мужа выбирая, забудь про Алёшу
С отчеством Попович — названный мой брат».
С этими словами выехал на службу,
Богатырь он знатный и он делу рад.
Бился наш Добрыня с чудью белоглазой,
Князю путь расчистил к тестю своему.
Он другие орды поразил не сразу,
Потому до дома долгий путь ему.
Шесть прошло годочков, а потом двенадцать
И его Настасье женихов уж нет.
Князь Владимир видит — жёнка пропадает
И Алёше грозный он даёт совет.
Свадьбу назначает и ведёт к венцу их.
А в тот день Добрыня к Киеву спешит,
Въехал на подворье, матушка в печали,
«Где моя Настасья?» — сын ей говорит.
— «Под венцом Настасья, князь велел ей замуж».
На коня Добрыня, мчит во весь опор.
Не успел к венчанью, тогда — в терем князя.
Гости удивились — ведь пришёл укор.
«Княже мой Владимир, я приказ исполнил –
Чудь, другие орды покорил тебе.
Ладно бы Алёша — он то подневольный,
Удивлён тобою — я живой вполне».