— Не-не-не. Мистер Хагрид, а у вас щеночек цербера в школе есть?
— Так эта, Флаффи. Зря я это сказал.
— Мама! Мамочка! А можно мы прямо завтра в школу поедем? Отдавайте уже Гарри его письмо!
— Эта… А где Гарри-то?
Гарри, оглянувшись на дядю Вернона и дождавшись утвердительного кивка, сделал шаг вперед и протянул руку.
— Как ты непохож на отца! — выдохнул великан. — А глаза материны, — тут же поправился он.
Гарри развернул свое письмо. Текст был полной копией приглашения Дадли.
— У Дадли мы сову обратно послали. Вы прямо сейчас обратно полетите?
— О! Ты мне напомнил кой о чем! — Хагрид запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную — а также длинное перо и свиток пергамента*.
Писал Хагрид высунув от усердия язык. То еще зрелище! Гарри чуть было не забыл подсмотреть, что в записке.
Петуния разрывалась от желания указать племяннику на то, что чужую переписку читать некрасиво, обратить внимание сына на то, что после этого их Хогвартса он будет таким же «грамотным» и постоять в уголке незаметно, не провоцируя волшебника на агрессию ехидными комментариями.
Хагрид поставил точку, скатал свиток и сунул его сове в клюв.
Бедную птичку выкинули прямо в непогоду.
Пока Дадли приник к стеклу, пытаясь проследить ее путь, Гарри обрушился на великана с вопросами:
— А вы знаете Дамблдора? А вы читали про меня сказки? А почему к нам в гости папины друзья не приходили? А ходят письма в наш мир? Тогда почему мне никто не писал? У моих родителей совсем-совсем ни друзей, ни родственников не было? Даже малознакомых? А бабушкины гребни кому достались, если их тете Петунии вместе со мной не принесли? А мои родители были совсем нищими?
Хагрид явно оторопел от таких вопросов.
— Дурсли, вы что такое ему понарассказывали?! — взревел он, заставив тетю Петунию забиться в угол, а дядюшку слегка присесть. Гарри узнал боевую стойку, которая у него самого пока никак не получалась. Еще пара таких выкриков, понял Гарри, и Хагрида придется тут где-то прикапывать. И волшебной школы им с Дадли не видать. А брат так хотел.
— Неправда, — шагнул вперед мальчик. — Это я сам спрашиваю.
— Гарри, не провоцируй его! Он может быть опасен! — закричала тетушка.
Дядя сжал зубы и сделал маленький шажок вперед. Гарри впервые стало по-настоящему страшно. Страшнее даже, чем когда на них с Дадли летел тот серебристый опель.
Видимо Хагрид почувствовал что-то такое в воздухе и сдулся.
— Поздно уже, а у нас делов завтра куча. В город нам завтра надо, книги тебе купить, и все такое,* — он стащил с себя толстую черную куртку и бросил ее к ногам Гарри.* — Под ней теплее будет. А если она… э-э… шевелиться начнет, ты внимания не обращай — я там в одном кармане пару мышей забыл. А в каком — не помню…
После чего отхлебнул из бутылки с янтарной жидкостью и завалился на софу спать. Захрапел он почти мгновенно.
— Ohrenet, — непонятно сказал дядя Вернон и за воротник потащил куртку в другую комнату, жестом приказав мальчишкам следовать за ним.
— Ну что может случиться, да, Вернон?!!!
Разместились они все не сказать, чтобы с комфортом, но уж Поттера на пол спать не отправили, как предлагал беспардонный дикарь Хагрид. Мальчишки и Петуния вполне уместились на кровати, а Вернон бросил себе великанскую куртку в пороге.
— С ума сошел? — взвизгнула жена. — Если там есть мыши, то могут быть и блохи!
— Папа, а давай мышек поищем?! — тут же перестал притворяться спящим Дадли.
— И найдете там какую-нибудь магическую мышеловку! Нет уж! Больше никаких мне «что может случиться?»!!! Всем спать!
Комментарий к 8 *фраза из канона
====== 9. ======
Утром Хагрид заявил, что им пора ехать за покупками к школе. Перевернул лодку и с легкостью потащил ее к воде.
- А тута я вчера в море упал. И чего вас на этот остров занесло, еще в такую погоду? – указал он на один из склонов.
- Вот и я о чем, – кивнула Петуния. Теперь, когда на небе светило солнце, кончился дождь и все отдохнули и выспались, общение складывалось куда дружелюбнее.
На этот раз на весла сел Хагрид.
- Ух ты! И мотор не нужен! – восхитился Гарри.
- Поттер! Тебя чему леди Стоун учила? – захихикал Дадли, отлично помнивший все уроки этикета. Он только на практике их почти не применял, а знал – все.
Доплыли быстро, вернули лодку владельцам, но у машины Вернон застыл в нерешительности: их и так было четверо, а такому, как Хагрид, вообще нужен лодочный прицеп.
- Вы, эта, только никому не рассказывайте, – воровато оглянулся великан, тоже понимающий, что места в машине не хватает. Достал из кармана свой розовый зонтик и сделал несколько пассов. Потом решительно открыл дверцу и полез внутрь. – Забирайтеся! Места хватит теперя.
И действительно, расселись свободно. Это была магия полезная и удобная. Настроение Вернона еще немного поднялось. Раньше снаряжение постоянно не умещалось в багажник, а теперь можно спокойно часть в салон укладывать.
Хагрид вдруг опять ойкнул и как-то странно завозился, охлопывая карманы.
- Мыши? – понимающе спросил Дадли.
“Блохи”, – подумала тетя Петуния и постаралась за полу курточки отодвинуть Дадли от колдуна.
- Тортик, – простонал Хагрид. И достал из кармана сплющенную, скрученную коробку в которой лежало что-то липкое и коричневое, с зелеными вкраплениями. – Я на него сел по дороге. И вот опять на него сел.
- А я на нем всю ночь спал, – хмыкнул Вернон.
- А я тебе его вез, Гарри. Вкусный был тортик.
- Извини, пожалуйста, но я хотел бы спросить, какого цвета он был, когда... когда он был шариком? – заржал Дадли.
- Красного.
- Подумать только! Красного... Мой любимый цвет...
- Да чего ж красный? Коричневый был-та. Шоколадный ведь. И зеленым кремом попросил написать специально: “С Днем рожденья, Гарри!” – Хагрид снова душераздирающе вздохнул. Милна он никогда не читал и шуток мальчишек не понял.
- Может, остановимся перекусить? – спросил Вернон.
Мальчишки с готовностью закивали головами. Но Петуния представила, как они входят в приличное заведение с этим ненормальным йети, у которого мыши, совы и блохи в равных количествах рассортированы по карманам...
- Нет, Вернон, мы...
- Да чего, в “Дырявом котле” и закусим. Это проход такой из мира маглов к нам, значит. И бар заодно. Том там барменом, всегда у него можно выпить по маленькой. Известное местечко.
Когда Петуния перешагнула порог, у нее перехватило дыхание.
Для известного местечка бар был слишком темным и обшарпанным*. Таким она и помнила его из детства. Только тогда она не смогла объяснить родителям и сестре – что ее ужаснуло. Ну да, запах спиртного, табака и немытых тел, с примесью чеснока. Не умирают же от этого! А теперь... О! Теперь она нашла бы что сказать, что думает об этих ненормальных, подобным образом встречающих гостей! Что сказать о грязи и затхлости! Что сказать о лазе в магический мир через местную помойку для тех детей, про которых (верно она тогда, еще в детстве все поняла) и говорят, что они грязные, что у них – это у ее-то сестры! – грязная кровь! Это у ее-то Дадлички!
Петуния развернулась, чтобы выскочить из этого адского заведения, но была перехвачена мужем за плечи и втянута обратно. Как никогда отчетливо миссис Дурсль осознала, что и теперь ее не поймут, не захотят услышать! Вновь взорвавшись и поступив как в детстве, она потеряет Дадли, как когда-то потеряла свою дорогую сестру. Нет уж, господа волшебники! Теперь она будет умнее.
Жена, едва переступив порог, рванула обратно. Пришлось ловить и удерживать. Ну, оно и понятно – его чистюле и умнице Петунии смотреть на творящееся вокруг безобразие должно быть физически неприятно. Это не кабак. И не детское кафе-кондитерская. Это натуральный притон со сладковатым запахом курительных смесей, слишком маленькими для десертного вина рюмочками и почти незаметным, но навязчивым запашком разлагающейся плоти. Похоже, среди этих бичей в халатах есть минимум один с гангреной... И в этот бомжатник достойные англичане своих детей отправляют?!