- Ай-ай-ай! Заколдовали профессора? Первокурсники? Как же так получилось?
- Врет он все!
- Мы не заколдовываем профессоров! Нам профессор МакГонагалл запретила.
- Хм. Похвально. Видите, мистер Хиллиард?
- Бессовестные обманщики! Директор! Я сам видел, как эта парочка приклеила профессора к полу, из-за чего он упал и ушиб голову!
Директор с любопытством перевел взгляд на Гарри и Дадли, давая возможность оправдаться.
- Ну так мы же не профессора заколдовали, а пол! Мы не виноваты, что он прилип! – возмутился Гарри.
- И он сперва отменил наше заклинание, а потом прилип! – вставил Дадли. Он, разумеется, успел рассмотреть куда больше, чем увлеченный магическим телеком Гарри.
Роберт, который считал, что воспитанные мальчики должны были бы стоять и молчать, кажется, даже слегка позеленел от злости. Директор же не казался ни разозленным, ни огорченным такой вольностью общения.
- Что ж, полагаю, нам есть что обсудить с мистером Поттером и мистером Дурслем. Ступайте, Роберт, благодарю вас.
Как только староста Рейвенкло ушел, Альбус улыбнулся мальчишкам и поманил их к столу. Там уже сам собой появился чайничек, печенье и конфеты нескольких сортов.
Пили в уютном молчании. Никто никого ни о чем не спрашивал и ни в чем не обвинял. Но вот чайничек почти опустел.
- Что ж, мальчики, думаю, что нам надо было поговорить сразу же, после того письма. Однако, я понадеялся на ваше благоразумие. Скажите мне, зачем, для чего вы вдруг с таким азартом принялись травить бедного профессора Квиррела? Только лишь оттого, что несчастный юноша, возможно, несколько нервничает?.. Но это его первый год на должности. Попробуйте представить себя на его месте. Хотелось бы вам, чтобы вся школа за вами бегала и тыкала пальцем?
- А вот то письмо, что прислал вам незнакомец, ведь в нем же все-все написано про профессора Квиррела. Разве не так?
- Боюсь, что нет. Там написана, несомненно, увлекательная история, но к Квиринусу Квиррелу, профессору ЗоТИ в школе чародейства и волшебства Хогвартс, она не имеет никакого отношения. Что бы вы ни думали себе. Это ведь вы – бобры? Зачем же скрывать?
Мальчишки обалдели.
- Какие-то мы бобры? И ничего мы не бобры! – выпучил глаза Дадли.
- А если вы про Гермиону, то над чужой внешностью очень нехорошо смеяться. Так к каждому можно пристать. Причем, абсолютно к каждому! Даже к нам и вам.
У директора задрожала борода, но он справился с собой. Только в глазах плясали смешливые солнечные искорки.
- Да нет же, я все верно понял. Вот то письмо, – он призвал с какой-то полки сложенный вдвое лист бумаги. – Вот подпись. Все верно. Бэ. О. Бэ. Рэ. Ы – бобры.
Дадли и Гарри вскочили со своих стульев и встали по обе стороны от директора, заглядывая в бумажку.
- Вот!.. Ну вот же ж!.. – с трудом запретил себе сказать все, что он думает о случившемся, Дадли.
- Я убью Рона! – не сдержался Гарри.
- Гарри, мальчик мой! Нельзя так с друзьями.
- Какой он нам после этого друг?! Тролль безграмотный! “Храбры”! “Храбры”, а не “бобры”! От слова “храбрость”, “храбрецы”, понимаете?!*
- Не очень, признаться. Я полагал, что храбрецы поставили бы свои подписи, а не прятались за обезличенным тайным прозвищем, мой друг.
- Да мы не прятались! Мы просто не верили, что вы нам поверите. И видите – мы правы были! Вы нас даже слушать не хотите.
- Кто б стал слушать бобров? – мрачно спросил Дадли.
Гарри прыснул со смеху. Но Дадли решил во что бы то ни стало доказать директору, что они правы! И не бобры.
Все, это конец. Такие клички прилипают с первого раза и намертво.
- Но, господин директор! Мы же все высчитали правильно, хоть Уизли и с ошибками умудрился переписать. Но вот смотрите! С наркокартелями он свою связь засветил. А вот уже в Афганистан ездил тайно, а всем сказал, что был в Албании. Не был он там! И таких шапок в Албании не носят – это на Востоке всякие чалмы, чадры и тюрбаны. Честное слово! Нам папа про Али-Бабу сказку рассказывал. И вообще он Афган и афганистанцев не любит.
- Афганцев, – поправил мальчика директор, не переставая улыбаться.
- Нет, папа говорит, что как раз афганцы – правильные мужики. А афганистанцы – наверное, неправильные. Я не понял.
- Дадли, – ласково начал директор, пригладив бороду, и мальчик понял, что ничего не получилось. Сейчас его будут убеждать, что все не так.
- Вы бы хоть на его уроке поприсутствовали! – вовремя выкрикнул Гарри.
- Да! Почему у него в классе так воняет? – обрел почву под ногами Дэ, находя все новые и новые доводы в пользу своей теории. – А вдруг он нас так на наркотики подсаживает? Привыкнем нюхать, а он потом нас только за деньги будет в класс пускать!
- Мальчики, мальчики... Это, несомненно, увлекательно. И очень похоже на историю из книги. Но я прошу вас унять фантазию. Профессор Квиррел не мошенник, не бандит и не торговец наркотиками. Я вас уверяю, – директор встретил два оч-чень недоверчивых взгляда и улыбнулся в бороду. – Я проверял, – веско сказал он, подпустив в голос строгости. – Сразу после того, как сова вылетела в окно. Вам лучше не вмешиваться в это дело. Оно очень личное и весьма деликатное. Профессор просто немного приболел. Ему нужно дать время. Я верю, что он обязательно захочет вылечиться. Иногда так нужен еще один шанс. Вам ли этого не знать? – Альбус подмигнул школьникам. – Ступайте теперь. Я проверял, является ли Квиринус наркоторговцем. И выяснил, что нет. Честное слово.
По лестнице спускались в молчании. Директор как-то так убедительно и правильно все говорил. Ведь правда же!.. Но уже у горгульи Дадли вдруг принялся анализировать услышанное. И очень удивился результату:
- НЕМНОГО болен? Он бы его хоть за ужином понюхал!!!
- Кто кого? – хмыкнул Гарри.
- Да директор – профессора Квиррела. Это не “немного болен”! Это... это...
- Это: “М-м-м-м! Чесночком пахнет!” Директор Дамблдор такой клевый дед, что временами кажется мне моложе меня. Так и хочется его пригласить к нам в футбольную команду.
- Знаешь, это ненормально. А если профессор Квиррел стесняется попросить о помощи? Особенно после того, как у него такие локоны выросли. Надо спасать человека!
- А как?
- Перекись и зеленка. Как говорит доктор Радкоф: “Щадящий и надежный метод”.
- Нас убьют. Или выпрут из школы, тете Петунии на радость.
- Ну и что? Поступим в Смелтинг!
- Тебе же здесь нравилось!
- Мне и сейчас нравится, но это же не повод равнодушно проходить мимо заживо гниющего человека!
- Знаешь, волосатого Квиррела нам в вину поставили. А уж за зеленого...
- Н-да. Сам же и убьет. Не зря же он профессор по ЗоТИ. Шарахнет невербальной гадостью, и родители будут горько плакать.
Комментарий к 24. * в каноне они так и сделали: “они придвигали кресла как можно ближе к камину и сидели там часами, нанизывая на длинную металлическую вилку принесенные из Большого зала кусочки хлеба, лепешки и кругляши зефира, поджаривая их на открытом огне и с аппетитом поедая. Разумеется, они ни на секунду не умолкали даже с набитым ртом — ведь им было о чем поговорить. Главной темой, разумеется, был Малфой. Они изобретали десятки планов, как подставить Малфоя и добиться его исключения из школы. И неважно, что эти планы были явно неосуществимы, — об этом все равно приятно было поговорить”
beavers – бобры
braves – храбры
====== 25. ======
Поздравляем читателей с 23 февраля!!!
Зря Гарри пошел разбираться с Роном. Теперь все узнали, что они бобры.
Гермиона рыжего прокляла чем-то страшным, что он пробыл в больничном крыле до самого вечера. И умудрилась провернуть все так, что обитатели Хогвартса (до самого последнего домового эльфа) знали, что это сделала она, но учителя не могли ничего доказать и снять баллы. Настоящая слизеринка. Малфой шепотом признался, что начинает побаиваться “неправильной маглокровки”. И тут же воровато втянул голову в плечи и оглянулся: мисс Грейнджер не любила, когда в обсуждениях затрагивали статус крови.