- Хорошо, что он в тюрбане был! С такой высоты котлом приложить! – с нервным смешком произнес Гарри, проверяя пульс. – Живой!
- Все получилось, как надо. Неизвестно, помогла бы ему наша примочка, но раз уж его теперь в больницу повезут, то там и помогут.
- Надо профессоров позвать. Или мадам Помфри.
- Думаешь, сами на грохот не набегут?
- Вряд ли! Решат, что Пивз доспехи уронил.
- М-м-м-м-м, – раздалось вдруг с затылка Квиррела.
Мальчишки осторожно отодвинули тюрбан в сторону, а там...
- Мистер Пот... А-а-а-а-а! – визжала профессор МакГонагалл, как девчонка.
Квиринус зашевелился, но встать не смог. Магловские и магические зелья смешались, да еще и вошли в контакт с активированным щитом. Результат получился убойный.
- Чертовы дети, – на парселтанге прошипел затылок профессора ЗоТИ.
Декан прекратила визжать и взмахнула палочкой. На месте несчастного учителя оказалась резная табакерка.
- Удобно для транспортировки, – оценил Гарри. – А обратно сможете?
- Мистер Поттер, мистер Дурсль! Я отправляюсь, чтобы отнести это куда нужно! И чтобы по возвращении я нашла вас там, где ожидаю – в вашей комнате! Немедленно отправляйтесь в гриффиндорскую башню!
Профессор подхватила табакерку и поспешила к камину. Она знала, что ее трансфигурация не задержит надолго такого мага, как Волдеморт.
- Ты видел? Лицо? – выпучив глаза, как мистер Тэ, азартно замахал руками Гарри. – Бедненький!
- Точно! Он – как Куато!** Только не в животе!
- А маги могут ему теперь создать новое тело? Такого сиамского близнеца операцией не отделишь!
- Теперь понятно, почему он стеснялся!
- И тюрбан не снимал.
- Кстати! Про тюрбан! – Дадли наклонился и подобрал мокрую, некогда фиолетовую, а теперь вонючую и разноцветную тряпку. – Вернется из больницы, и мы ему вернем.
- Фу! Надо эльфам постирать отдать!
- Ты чего? Столько лекарства на нее извели! Вот ты заболеешь, я тебя ей лечить буду!
- Ради такого дела, я никогда болеть не буду, – торжественно произнес Гарри, и мальчишки, перескакивая через ступеньки, побежали к себе в башню. С тюрбана на лестницу стекали разноцветные капли. Некому было заметить, как жадно их впитывают камни Хогвартса. Некоторые ступени впоследствии обновились – словно только вчера от каменотеса, а некоторые пожелтели, а через день пропали. И ругающемуся Филчу пришлось искать, чем отремонтировать лестницу. И как найти нарушителей, эту самую лестницу расковырявших.
На следующий день профессор Квиррел в школу не вернулся.
Несчастный директор Дамблдор выглядел очень обеспокоенным. Словно он потерял что-то важное.
Замену учителю не нашли, так что в часы ЗоТИ первокурсники готовились к экзаменам или посещали сдвоенные уроки.
Чувствуя свою вину, все сидели “тише воды, ниже травы”. И с нетерпением ждали каникул.
Озабоченные, занятые каким-то важным расследованием профессора сообщили, что студентов в этом году всех отправляют по домам: видимо, профессору Квиррелу очень нужна была помощь.
Наверняка не так-то просто создать новое тело! Тут нужны все знания и умения по трансфигурации, зельям, астрономии и еще Мерлин ведает по чему.
Хорошо, что в Хогвартсе все такие отзывчивые и бескорыстные! И так озабочены спасением профессора Квиррела.
Дети тоже беспокоились: не повредил ли ему удар по голове? Не скажется ли их “зелье” на результатах операции? Удастся ли отменить заклинание близнецов? Или брату профессора теперь всю жизнь придется бриться очень тщательно?
А вот интересно, брат профессора – тоже профессор? Голова-то была одна, значит умные одинаково.
- Что-то не очень он и умный был! – фыркнул Дэ.
- Это двум мозгам в одной черепной коробке тесно было! – встал на защиту профессора Гарри.
Кузены бобрам всю правду не рассказали. Зачем? Такое деликатное дело.
Сказали просто, что профессор пострадавшего трансфигурировала в коробочку и увезла в больницу.
Теперь все уважительно косились на декана Гриффиндора, но с вопросами не приставали.
Спрашивать о самочувствии Квиринуса Квиррела тоже было боязно. За тот случай никого не наказали, а нарываться самостоятельно – дураков не было.
Приходилось довольствоваться слухами.
За этими переживаниями все вспомнили о возвращении домой, только когда старосты объявили о времени отъезда.
Комментарий к 25. *примем советы о правильном средстве от ран ;)
Только не та штука, которую сахаром разбавляют (не бетадин).
А малиновая жидкость – фукорцин.
**”Вспомнить все”. Фильм 1990 года.
====== 26. ======
Комментарий к 26. напоминаю, что грамматические ошибки в письме и стилистические – в прямой речи, запланированы авторами.
Дамблдор хрипел и задыхался. Очки упали на стол, из глаз текли слезы. В первый момент Северус растерялся, а потом сообразил наколдовать анапнео.
Лимонная долька, которой подавился директор, выскочила изо рта и упала на и без того заплеванный тетрадный лист.
- Опять бобры ваши? – скривился Снейп.
Дамблдор снова закашлялся и махнул рукой на лист, предлагая зельевару прочитать самому.
Как хорошо, что Снейп не любил лимонные дольки. Умер бы в тот же миг, насмерть подавившись магловской сластью.
“Здравствуйте, директор!” – жизнерадостно приветствовал автор письма. – “Мы не хотели отвлекать и извиняемся за беспокойство, но очень нужно узнать, как там профессор Квиррел? Его уже выписали из больницы? У нас его тюрбан и философский камень, вдруг они ему нужны? Мы можем выслать совиной почтой, только скажите адрес. Москито еще ни одного конверта пока не потеряла. Кроме маминой посылки с вязаными носочками. И кому слать? Профессору или его брату?
С уважением, Гарри и Дадли”.
- Это же!.. Поттер! – профессор Снейп был вне себя от злости на противного мальчишку. Они тут все с ног сбились, а он уволок величайшую алхимическую легенду в магловский мир. Да еще предлагает совой переслать лично Волдеморту! На чьей он вообще стороне?!
Директор разблокировал камин и сыпанул туда летучего пороху. Разумеется, было бы весьма опрометчиво доверять сове такое важное дело.
Дадли только дома заметил, что в спешке сборов сунул к своим вещам и тюрбан профессора. Он достал тряпку и слегка ее встряхнул. Интересно, она от сырости не заплесневела?
Вдруг что-то вывалилось из складок и покатилось по полу.
Красный камень. Один в один – философский.
- Вау! Вот что у них за общие дела с Николасом Фламелем были! Он его учил философский камень варить! Гарри! Гарри! Смотри, какая крутая штука!
Мальчишки сразу поняли, какой конфуз приключился – так и ворами недолго прослыть! Они уже упаковали камень в мешочек на ноге Москито, надписанный: “Квиринусу Квиррелу, профессору ЗоТИ, или его брату с затылка”, когда Гарри вцепился кузену в руку:
- Погоди, Дэ!
- Что значит: “Погоди”? Ты чего это, а?
- То и значит! Ну не убудет же от этого камешка! А у меня – пари! Не доживет ведь Теодор до моего седьмого курса! Особенно с таким хозяином! Ну не доживет же! Дэ! Прошу тебя, как брата! Ты же слушал Грейнджер! Ты же знаешь, как делать настой!
- А сам ты что делал? Почему Грейнджер не слушал?
- То есть, ты не против настой сделать?
- Почему?
- Ну, если выясняешь, почему ты должен его готовить, а не я, значит, сам факт готовки отторжения не вызывает, так?
- Гарри, вот ты...
- Дэ! Ну, Дадличек! Дадлипусичек! Дидиккинс! Мамочкина радость!
- Заткнулся! – взорвался Дэ, побагровев, как философский камень.
- Я несу котел?
- Ттысячча черртей! Волоки! Давай свой, золотой.
- Зачем? – тут же остановился Гарри.
- Что б красивше было. Торжественно, важно, сам понимаешь.
- Не-не-не. Котел не для дела – это вложение в золото. Я не для того его покупал, чтобы всякую гадость в нем варить!
- Это не гадость, а настой долголетия!
- Давай твой возьмем, школьный, а?