Вот в какой последовательности действовали монголы, если крепость не удалось взять с ходу, внезапным набегом («изгоном»). Вначале вокруг нее опустошались окрестности, а из взятого в плен населения набирался отряд, используемый при тяжелых осадных работах — хашар. Затем принималось решение о способе взятия крепости. Если гарнизон не желал сдаваться добровольно, можно было для начала попытаться выманить его в поле. Этот прием был использован монголами при осаде Самарканда в 1220 году. Вот как описывает эти события Ибн ал-Асир: «Сразились с ними пешие [горожане] вне города; татары не переставали отступать, а жители городские преследовали, надеясь одолеть их. Но неверные успели устроить им засаду, и, когда те зашли за засаду, выступили против них и стали между ними и между городом, а остальные татары, которые первые завязали бой, вернулись, так что те очутились в середине между ними. Поял их меч со всех сторон, и не уцелел ни один из них, а погибли все до последнего мучениками — да смилуется над ними Аллах; было их, как говорят, семьдесят тысяч».
Данный способ был весьма популярен у монголо-татар. Впрочем, в других случаях их тактика была изощреннее. Можно было, например, овладеть крепостью штурмом, инженерной осадой, т. е. с применением осадной техники и приемов, наконец, взять ее блокадой на измор («облежанием»). «Дадим краткое перечисление, — пишет Р. П. Храпачевский, — всего этого тактического и осадного арсенала монголов, которое использовалось монголами при осадах, рассмотренных выше: устройство плотин и наводнений, внезапные нападения, подкопы и винеи, простые тараны и черепахи, заваливание рвов фашинами, лестницы и крюки для вскарабкивания на стены воинов, устройство пологих всходов на стены, земляные мешки, катапультные башни и башни с перекидными лестницами, стенобитные машины, стрелометы и катапульты всех видов— стационарные и подвижные, огнеметы и пороховые взрывы, широкое использование хашара и блокады через окружение осаждаемого города/крепости плотной стеной или частоколом и перерезание коммуникаций в его окрестностях.
Для исполнения всех этих приемов монголы располагали также важнейшим фактором — многочисленными и высоко дисциплинированными воинами, сведенными в регулярные воинские подразделения с выделенными техническими частями. Причем надо заметить, что монгольские воины оказались способными к обучению как на низшем, так и на командном уровне. Последнее можно проиллюстрировать на примере создания Чингисханом в сжатые сроки отдельных инженерных и артиллерийских частей, для многих из которых нашлись кадры из самих монголов. В остальных частях использовались специалисты из Китая, мусульман и прочих народов, но контроль над ними со стороны монголов был поставлен вполне эффективно»[39].
Не правда ли, все это не характерно для дикарей, с урчанием пожирающих человечинку? Можно даже сказать больше. Если отвлечься от специфических азиатских терминов, вроде «хашара», или, простите за выражение, «хуйхуйпао» (монгольский вариант требюше, т. е. камнемет с противовесами), данный набор приемов и их техническое оснащение ничем не будут отличаться от способов ведения войны крестоносцами.
В качестве иллюстрации приведу рисунки монгольских и европейских камнеметов гравитационного типа. Как видно, разница между ними невелика: те и другие представляют собой орудия с противовесами типа западноевропейского требюше.
Даже названиями они близки. Монгольский камнемет, идея которого якобы заимствована монголами у мусульман, назывался «манджаник» (рис. 2). Название его европейского «собрата»— «мангонель». Слова эти восходят к византийскому «манганон» («манган», «манганум»), являющемся общим названием метательных машин. Считается, что «манганон» — это искаженное греческое «монанкон» — однорукий. Мангонель своим рычагом с грузом действительно напоминал однорукого метателя камней — пращника. Распрямляясь под действием противовеса, рычаг метал камни и прочие снаряды весом до 100 кг на расстояние до 200 м. Натягивался же он при помощи ворота.