В XV–XII веках до н. э. образуется тшинецкая (или тшинецко-комаровская) культура. Она простирается от Судетских гор и Татр куда-то за Днепр в Подесенье и дальше сходит на нет в степях. Эта общность была уже почти чисто сельскохозяйственной, оседлой, занималась в своих небольших деревеньках земледелием, скотоводством, рыболовством, охотой. Ушицу любили… Но орудия труда — топоры, ножи, серпы — здесь делали из камня. Бронза, похоже, была слишком дорога — её употребляли прежде всего для украшений. Впрочем, отсталости в этом искать не надо: одновременные с этой культурой герои Ахайи и Трои тоже считали бронзу великой ценностью.
Религиозные воззрения этих людей явно базировались на идее переселения душ, что роднит её с более ранними идеологиями индоевропейцев. Любопытно, впрочем, что есть указания на то, будто в одном из селений было раскопано два святилища:
Одно было посвящено богу земледелия Святовшпу, а другое— богу скотоводства Велесу.
Не знаю, как к этому относиться. Боги явно славянские — но до настоящих, исторических славян отсюда ещё тысяча лет расстояния. Так что просто привожу эту цитату из книги великого Б. А. Рыбакова, который, впрочем, был склонен к «удревлению» славян всеми возможными способами.
То, что о славянах в строгом смысле говорить ещё нельзя, доказывает то, что как-то без особых трений и возражений со стороны людей тшинецкой культуры часть её влилась в состав другой — лужицкой, которая была мультиэтнична, по несла большой оттенок кельто-иллирийского субстрата. Ничего похожего на славянское у этой культуры нет. И могилы другие — целые поля погребальных урн. И дома другие — не полуземлянки, а столбовые, с плетнём, обмазанным глиной. И технологии — бронзу и другие металлы здесь лили много и умело.
Но генетически это были по-прежнему «наши». Правда, похоже, что в этом случае Rib потеснила R1a.
Однако важно другое. Пока на тёплом юге другие расы функционировали бурно в условиях острой конкуренции за площади и ресурсы и строили города и государства, здесь, в Степи, при возникновении любой нештатной ситуации в букете реакций местных племён всегда и уйти подальше. И, возможно, именно этим объясняются и многочисленные миграции «индоевропейцев», и их многочисленные «прародины», и их археологические остатки, вызывающие горячие споры по поводу своей культурной и этнической принадлежности.
Одна из таких миграций стала знаковой. После того, как погода снова сменилась:
Примерно 3400–3500 лет назад (XV в. до н. э.) вновь наступило засушливое время. Вновь на смену лесостепи приходят степи, на этот раз с преобладанием злаков. Примерно в это же время в Средиземноморье происходит катастрофическое по своим масштабам извержение вулкана Санторин, унёсшее в небытие критскую цивилизацию. Возможно, выброс огромных масс вулканического пепла в атмосферу сыграл свою роль в изменении климатической обстановки. [323]
Потухший вулкан на о. Санторин
Эта засуха в особенности коснулась тех степей, которые до того давали нашим предкам всё для жизни.
Сама по себе новая сушь столь катастрофической, как та, прежняя, не была, по неизбежно должна была заставить сдвинуться массы населения. Хотя бы в силу того, что привычный им ландшафт начал заметно меняться. Для кого-то добавлялось степного простора. Для кого-то сокращались площади озёр, что превращались в болота. А кому-то вообще перестало хватать влаги для сельскохозяйственных нужд.
Следствием для всех становилось стремление покинуть родные пенаты.
На выбор — немало мест, куда в ходе предыдущих миграций направились родственные племена — носители индоевропейских диалектов. На Ближнем Востоке уже вовсю развернулось Хеттское царство, у истоков которого стояли прежние степные переселенцы. В Греции укрепляется микенская цивилизация ахейцев. В Европе размещаются общества культур шнуровой керамики.
В итоге —
— конечным этапом интенсивных переселений и распространения носителей древних индоевропейских диалектов является обнаруживающееся… давление части «древнеевропейских» племен на юго-восточные области Европы — Балканы (а несколько позднее и на Аппенинский полуостров). На Балканах они вступают во взаимодействие с обитавшими там ранее (после древнего переселения из Малой Азии) носителями индоевропейских диалектов — древнебалканского фракийского, а также фригийского, македонского и дорийского диалекта греческого языка. [98]
Так «новые» индоевропейцы — «языковые» — снова встретились с подлинными индоевропейцами — биологическими. Тогда же, около 1200 года до н. э., наряду с микенской Грецией погибло и Хеттскос государство. В египетских источниках нашествие тех, кто его уничтожил (и кто много крови попортил великой Та-Кемт), отразилось в виде рассказов о набегах «народов моря».
Но это — на западе. Однако мы помним, что на востоке, на Южном Урале, в ходе движения представителей ямной культуры в своё время образовалось —
— новое важное ядро носителей гаплогруппы R1a.
С ним происходила такая эволюция:
Культурно-историческая и этническая близость племён, живших в степях от Дуная до Иртыша, которая особенно ярко проявилась к началу развитой бронзы, зафиксирована в памятниках культуры многоваликовой керамики, потаповско-синташтинских, синташтинских и петровских комплексах. [139]
Эти памятники входят в состав так называемой андроповской культуры. Её происхождение, как водится, неясно, но в целом ей предшествует абашевская, в составе которой, по некоторым данным, и появились в Евразии колесницы. В свою очередь, абашевской предшествует катакомбная, которая, похоже, связана с древнеямной.
Между прочим, именно синташтинское население «отметилось» таким памятником, как Аркаим:
Аркаим правомерно определить как формирующийся город (квазигород, протогород) и одновременно как центр государственности
Фрагмент сооружений в Аркаиме. Вид сверху номового (от греч. nomos — область, округ) типа, находящегося на формативной стадии.
Поселения XVIII–XVI вв. до н. э. Южного Урала можно рассматривать как систему формирующихся номовых государств, которые развивались в условиях степной экосистемы и имели целый ряд принципиальных особенностей по сравнению с классическими оазисными цивилизациями Древнего Востока. Ясно одно, что хозяйство производящего типа в той форме, в которой оно функционировало на Аркаиме, не могло сложиться без мощных импульсов южных культур и южных цивилизаций. [139]
Фрагмент сооружений в Аркаиме. Вид сверху
Причём очень интересно, что существует также связь между «аркаимцами» и изначальным ядром «языковых» индоевропейцев. В своей работе «Синташта и арийские миграции во II тыс. до н. э.» С. А. Григорьев отмечает:
…с середины III тыс. до н. э. мы можем говорить о полных аналогиях памятникам типа Синташта и Аркаим. На круглоплановом городище Демирчиуйюк в Северо-Западной Анатолии жилища имеют общие стены и торцами примыкают к оборонительной стене. На юге Сирии известен ещё один подобный памятник — Роджем Хири.
В отличие от раннего Демирчиуйюка здесь фиксируется уже не одно кольцо жилищ. Соблюдается в хеттских и сирийских городищах ещё одна черта, имеющая параллели в синташтинской культуре. Оборонительные стены делаются из сравнительно лёгкого материала и устанавливаются на прочный массивный фундамент. Подобная традиция распространена чрезвычайно широко.