Однако 2,5-месячным боевым опытом генерал Дитерихс пришел в ноябре 1916 года к заключению, что французские офицеры в качестве переводчиков нужны при каждом командире батальона, в особенности для связи с обслуживавшей пехоту французской артиллерией. Боевой опыт показал, что просьба пехоты, плохо переведенная на французский язык или плохо понятая, может привести к печальным недоразумениям. Что касается до унтер-офицеров, то таковые служить переводчиками не могут, не обладая необходимыми техническими сведениями.
Ввиду этих соображений генерал Дитерихс просил генерала Саррайля о дополнительном прикомандировании к бригаде шести офицеров. Просьба эта была в январе 1917 года удовлетворена, и обе македонские бригады получили добавочных французских офицеров, из числа оказавшихся излишними в 1-й бригаде.
Система формирования бригад, принятая в России, не была, по-видимому, достаточно внимательно продумана. Части, вошедшие в состав 1, 3 и 4-й бригад, формировались, как мы видели, преимущественно из людей запасных батальонов одного какого-либо определенного района. Офицеры же назначались хотя и по выбору, но не только из полков, а также и из очередной молодежи военного времени. Такой способ комплектования имел крупные недостатки, заключавшиеся в том, что хотя и не была исключена возможность производства тщательного отбора людей, но сформированные этим путем части являлись без всякой внутренней спайки и в большинстве из числа людей, не бывших еще в огне. Кроме того, эти части сохраняли на себе характер и отпечаток населения того района, из которого черпались люди. Я уже отмечал ту разницу, которая должна была наблюдаться, например, при сравнении физиономий 1-го и 2-го особых полков. Еще значительнее должна была быть эта разница во внутренней психологии между полками 1-й особой бригады и 3-й, формировавшейся уже не только из запасных частей, но и путем выделения из действующих частей целых рот. Разумеется, в боевом смысле и, главное, в отношении дисциплины полки, формировавшиеся путем выделения рот из действующих частей, должны были иметь, говоря теоретически, больше положительных данных. Но только при одном условии – вдумчивом и добросовестном отношении исполнителей к вопросу о том, как именно следует понимать и осуществлять мысль, положенную в основу этой системы.
В период формирования особых бригад автор этих строк состоял командиром одного из корпусов, действовавших на западном фронте. Получив распоряжение о выделении на сформирование новой части роты из состава одного из полков корпуса, им был отдан приказ о производстве в назначенном полку жребьеметания для определения номера роты и о выделении из полка вынувшей жребий роты согласно тому именно списку, в котором она состояла ко дню отдачи командующим армией упомянутого распоряжения. Зная служебную педантичность соответственного начальника дивизии и порядки, укоренившиеся в корпусе, я мог быть уверен в точности исполнения отданного приказа. Но не сомневаюсь, однако, что, наряду с таким порядком исполнения, бывали в других корпусах случаи подмены чинов в назначенной к выделению роты, с целью ли сохранения у себя в части какого-либо особо ценного чина, освобождения выделяемой части от слабых элементов, или, наоборот, из-за стремления выгодно блеснуть тщательностью сделанного подбора. Все эти мотивы, к сожалению, были в привычках нашей прежней русской армии. Из рассказов офицеров знаю, например, что для отправки во Францию в одном полку, номер которого мне даже называли, была особо сформирована рота «великанов», то есть людей из различных рот полка, отличавшихся высоким ростом. Это ли «сознательное» отношение к боевым требованиям и к святости закона о важности «внутренней спайки», столь ценной во всякой воинской части! Командир упомянутого полка, из чувства может быть даже благородной ревности к внешней репутации своей части, подорвал одновременно и ее собственные боевые качества и намерения лица, желавшего гарантировать вновь формируемому полку известную внутреннюю целостность!
Отдавая должное храбрости и самоотверженности русского воина вообще, но предугадывая недостаточность боевого опыта во всякой заново сформированной части, равно принимая во внимание особенности борьбы на французском фронте, требовавшей, например, исключительного внимания к сохранению за собой пространства, французский военный атташе в Петрограде телеграммой в Париж от 11 мая 1916 года выражал свое мнение о желательности проведения прибывающих во Францию русских частей не только через учебный лагерь, где части эти могли бы ознакомиться теоретически и практически со всеми инструкциями и приемами борьбы на западном фронте, но и отправки русских частей небольшими партиями на фронт Вердена, который мог считаться лучшей практической школой в районе французской армии. Известно, что через опыт Вердена прошло до 60 французских дивизий, то есть свыше 2/3 французской армии, и что на полях, окружавших этот пункт, французская армия получила ту закалку воли, которая привела страну к конечной победе.