Другой дипломат и автор известных повестей Владимир Соллогуб писал, по его признанию, «альбомные стихи», но подарил поэзии и музыке знаменитую песню «Закинув плащ, с гитарой под рукою…» и романс «Скажи, о чем в тени ветвей…».
А генерал, участник русско-турецких войн и Крымской кампании Михаил Офросимов, переводивший французские водевили, написал романс «Коварный друг, но сердцу милый…»; по свидетельству одного из историков, «в 40-х годах не было музицирующей барышни, которая не пела бы этот романс».
Дмитрий Ознобишин, бывший смотрителем и попечителем училищ и гимназий в Симбирской губернии, создал несколько стихотворений, ставших с музыкой А. Алябьева и Н. Титова романсами, и вошел в историю поэзии как автор песни, ставшей народной, — «Гуляет по Дону казак молодой…».
Андрей Серебрянский, основатель литературно-философского кружка в Воронежской семинарии (в него входил и юный Кольцов), мечтавший стать врачом, но безвременно погибший от туберкулеза, написал любимую русским студенчеством многих поколений песню «Быстры, как волны, дни нашей жизни…».
Иван Веттер, служивший переводчиком при Сибирском почтамте в Тобольске, сблизился с отбывавшим там ссылку A. Алябьевым, который положил на музыку три стихотворения безвестного поэта, одно из которых — «Пловец младой, судьбой гонимый…» — стало популярным романсом у ссыльных.
Василий Красов, состоявший в кружке Станкевича, сдружился там с Белинским, впоследствии посвятил себя педагогической деятельности, создал цикл «русских песен», близких по стилю к кольцовской лирике, но известность приобрёл благодаря романсам П. Булахова, М. Балакирева, B. Соколова, особенно как автор романса с музыкой неизвестного композитора «Опять пред тобой я стою очарован…».
Военный инженер Эдуард Губер, переводчик «Фауста» Гете (перевод сделан по настоянию Пушкина), писал забытые ныне философские стихи и поэмы, но несколько его романсов с музыкой А. Варламова, А. Гурилева, О. Дютша удержались в песенниках до конца XIX века, а романс «Поиграли бедной волею…» сохранился в репертуаре современных вокалистов.
Перечень малоизвестных авторов известных песен и романсов, созданных в первой половине XIX века, можно было бы многократно увеличить.
Свой вклад в песенную культуру русского народа внесли: прославленный актер Малого театра П. Мочалов («Ах ты, солнце, солнце красное…», «Старый бор, чёрный бор…»); актёр Казанского театра (а впоследствии держатель овощной лавки в Москве, ставшей своеобразным литературным клубом поэтов-суриковцев) Алексей Разоренов («Не брани меня, родная…»); дирижер хора в Калуге Иван Молчанов («Было дело под Полтавой…»); ветеран русско-турецкой войны 1828–1829 годов, а впоследствии регент петербургской придворной певческой капеллы Григорий Малышев («Звенит звонок, и тройка мчится…»); драматург 1830–1840-х годов Николай Соколов («Кипел, горел пожар московский…»). Наряду с ними должны быть названы безвестные поэты Александр Дуроп («Кончен, кончен дальний путь…»), Василий Головин («Рано, солнышко, играешь…»), некий Ниркомский (Н. Мокринский) («Матушка-голубушка…»). Автором знаменитой «Тройки» («Гремит звонок, и тройка мчится…»), которую не следует смешивать с названной выше «Тройкой» Г. Малышева, был Николай Радостин, скрывавшийся под псевдонимом «Анордист» (он издал «Альманах на 1840 год», здесь помещен целый цикл «Троек», где развивается тема стихотворения Федора Глинки «Сон русского на чужбине», отрывок из которого стал народной песней «Вот мчится тройка удалая…»).
Во второй половине XIX века в русской вокальной лирике происходят существенные изменения — и в идейном содержании, и в жанровой системе, и в стилевых особенностях. Некоторые жанры, ранее преобладавшие и сыгравшие важную роль в развитии поэзии, исчерпали свои возможности. Так, на смену «русской песне» приходит песенное творчество поэтов, отказавшихся от внешней, формальной подражательности фольклору и создававших произведения, национальная самобытность и связь с народной поэзией которых приобрела более сложный, реалистический характер (Н. Некрасов, И. Суриков, И. Никитин). Наиболее примечательным видом вокальной лирики этой эпохи становится революционная песня, создаваемая поэтами и композиторами нескольких поколений — революционных демократов, революционных народников и российской социал-демократии. Как правило, эти песни писали поэты, совмещавшие литературную деятельность с участием в освободительной борьбе: А. Плещеев («Вперед! без страха и сомненья…»), П. Лавров («Отречёмся от старого мира…»), М. Михайлов («Смело, друзья! Не теряйте…»), Г. Мачтет («Замученный тяжкой неволей…»), Л. Пальмин («Не плачьте над трупами павших бойцов…»), П. Эдиет («На десятой версте от столицы…»), Г. Ривкин («Море в ярости стонало…»), Ф. Шкулев («Мы кузнецы, и дух наш молод…»).
Одну из самых замечательных песен борьбы, ставшую народной, «Много песен слыхал я в родной стороне…» (исполнявшейся Шаляпиным) написал в конце 1870-х годов адвокат Александр Ольхин, выступавший с 1869 года защитником на нескольких политических процессах «нечаевцев», по делу демонстрации на Казанской площади, в процессе «Пятидесяти», «193-х» и других; его песня — переработка «Дубинушки» Василия Богданова, врача и сотрудника «Искры» 1860-х годов.
Лишь недавно стало известно подлинное имя автора знаменитой песни революционных народников 1870-х годов «Идет он усталый, и цепи звенят…»: им оказался Антон Амосов, печатавший стихи под псевдонимом «А. Архангельский», бедствовавший поэт, зарабатывавший на жизнь частными уроками в Архангельске и Петербурге.
Леонид Радин, популяризатор трудов Менделеева, изобретатель мимеографа, на котором печаталась нелегальная марксистская литература, писал стихи, которые не издавались и не сохранились; но он остался в истории поэзии как автор пролетарского гимна «Смело, товарищи, в ногу…».
Соратник В. И. Ленина Глеб Кржижановский, крупнейший энергетик, возглавлявший после Октябрьской революции ГОЭЛРО, перевел несколько польских революционных песен, которые стали любимыми песнями и русских революционеров, — «Варшавянку» («Вихри враждебные веют над нами…») и «Беснуйтесь, тираны…».
Писатель и ученый-этнограф, основатель Музея истории религии Владимир Тан-Богораз перевел с польского языка самую известную революционную песню «Красное знамя» и написал несколько своих песен, также вошедших в репертуар русских рабочих, — «Не скорбным, бессильным, остывшим бойцам…», «Мы сами копали могилу свою…».